Легенда гласит, что однажды Неистовый Красный Дракон воспарит над городом, чтобы защитить этот мир от безжалостного врага, несущего нам погибель. И пелена, застилающая небо, покроется багрянцем. И сам фундамент мироздания начнёт сотрясаться от его громогласного рокота. Неистовый Красный Дракон взмахнёт кистью и вычеркнет врага из этой реальности. И мир будет спасён. Но насколько правдива легенда? Действительно ли существует Красный Дракон? И придёт ли враг? Об этом мне ничего неизвестно, ведь я не могу видеть будущее. Зато сейчас я ясно вижу как из тумана появляется очередной гость.
Человек, который медленно шёл по направлению ко мне, не выглядел как враг. Когда туман рассеялся и я смог разглядеть его очертания, я понял, что передо мной девушка. Её внешний облик был настолько заурядным и непримечательным, что описывать его не имеет смысла. Однако одна черта Гостьи всё же вызвала во мне серьёзные опасения. Пожалуй, самая важная черта, которая только может быть в человеке. Несмотря на это, я решил не отвергать Гостью. Каждая личность заслуживает непредвзятого отношения, правильно? Судить только по уже свершившимся поступкам, а не по предположениям, что человек может сделать или не сделать. Так и быть, незнакомка, дам тебе шанс.
Я расправил крылья и в мгновение ока вспорхнул с ветки, нацелившись на плечо девушки. Она не возражала неожиданному соседству. Вперёд, Гостья. Вперёд, навстречу выбору. Я поведу.
Впереди замаячила развилка из двух тропинок. Первая – широкая, с редкими кустарниками по бокам, вела вдоль стены из тумана, куда-то в сторону дикого поля. Вторая – узкая, окружённая непроходимым густым ельником, в противоположную от тумана сторону, где зияли чернотой закоулки дремучего леса. В жизни возникают ситуации, когда необходимо сделать ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР, чтобы идти дальше. Иногда этот выбор невозможно сделать без опытного провожатого, который понимает намного больше, чем ты сам.
Я покинул плечо Гостьи и уселся на ветку дерева возле узкой тропинки. Знаю, ты хочешь пойти по широкой, потому что таково твоё естественное желание. Но поверь, пойти по узкой будет лучше для нас обоих. Я с удовольствием сказал бы тебе это словами, но я... я... просто не могу сейчас говорить! Не подумай, я не безмозглая пташка и вполне владею даром речи. Давай же, сделай ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР.
Вот так, молодец, ты поняла мой намёк и выбрала узкую тропинку. Я снова примостился на плече незнакомки. К счастью, всего через пять минут непролазные дебри сменились лиственным редколесьем, сквозь которые пробивались тусклые лучи солнца. Идти дальше стало легче и приятнее. Видишь, я же говорил, что мой вариант будет лучше!
Вскоре деревья расступились, открывая нашему взору поляну с высокой в человеческий рост травой. На границе рощи стоял деревянный домик. Справный и ухоженный, с тщательно вымытыми стёклами, он производил впечатление жилища, хозяин которого знает толк в жизни вдали от цивилизации. Не постучавшись в дверь, Гостья молча вошла внутрь. Дверь скрипнула.
– Гортензия, это ты? – тонкий девичий голосок из соседней комнаты прозвучал встревоженно.
Прошмыгнув в дверной проём, мы нос к носу столкнулись с хозяйкой деревянного домика. Низкорослая, худенькая, одетая в изрядно выцветшее, но чистое бежевое платье, она прижимала к груди черенок метлы. Её угловатые коленки слегка выглядывали из-под подола, застенчиво прижимаясь друг к другу, а длинный голый хвост почти доставал до пола. Мордочка хозяйки была вытянутой, под розовым носиком заметно выделялись два крупных верхних резца. И даже белый чепец на голове не мог скрыть аккуратные округлые ушки, венчавшие макушку владелицы.
– Ой! – испуганно пискнула хозяйка, ещё сильнее вцепившись в черенок метлы своими когтистыми лапками. – Вы кто?
Гостья представилась.
– Прошу, только не кромсайте меня на лоскутки! – хозяйка зажмурилась от страха. Очевидно, она уже заметила в Гостье то, что некоторое время назад внушило мне беспокойство. Ведь это так сложно скрыть.
– Постойте, это же Хохолок, – хозяйка открыла один глаз, наконец соизволив обратить на меня внимание. – Если Хохолок выбрал тебя, возможно, ты не такая уж и плохая, – девчушка немного ослабила хватку, выпуская метлу из рук. – Ты ведь не причинишь мне вреда?
– Я – Тильда! Давай будем друзьями!
И хозяйка без тени смущения протянула Гостье пушистую серую лапку.
Я давно знал Тильду. Мне всегда нравилась эта вежливая трудолюбивая девушка. Она частенько подкармливала меня свежими фруктами, когда я прилетал навестить её скромное жилище. Почему-то Тильда прозвала меня Хохолком из-за чубчика на голове. Ах, если бы я только мог назвать ей своё настоящее имя...
– Это мой дом. Можешь осмотреть тут всё. Правда, смотреть-то особо и нечего, – хихикнула хозяйка. – Но зато есть неоспоримый плюс – всё чистое! Этот стул, тот стол, моя кровать, – перечисляла Тильда. – Можно подходить и без опаски пользоваться ими, не боясь, что вляпаешься во что-нибудь мерзкое. Собственный дом, полный вещей, которых не нужно бояться – ну разве это не чудо? – мечтательно закатила глаза хозяйка. – Главное, не забудь надеть тапочки!
Гостья нехотя приняла предложение, лениво втискиваясь в домашнюю обувь.
– Моя буква Ч, что означает Чистота. Ой, ты же не знаешь про буквы... В общем, у каждого жителя здесь есть собственная буква, которая обозначает то или иное слово. И это слово наделяет своего владельца особой способностью. Например, моё слово это Чистота, а значит я знатная чистюля, – прыснула в кулачок Тильда. – Кто знает, если ты здесь останешься, может и у тебя появится собственная буква. Мы сможем жить вместе, станем лучшими подругами... – хозяйка осеклась.
– Прости, мне часто бывает скучно одной. Конечно, у меня есть подруга, но она... но мне не помешало бы небольшое разнообразие, – развела лапками Тильда. – Ты есть хочешь? У меня в погребе сыр. Он не особо вкусный, но его много.
Гостья уставилась на большой плакат, криво прилепленный к деревянной стенке комнаты клейкой лентой. На плакате было изображено величественное существо, стоящее на задних ногах и раскинувшее передние руки-крылья в разные стороны. Шею существа обрамлял широкий перепончатый воротник, а хвост был чешуйчатым, что наводило на мысль о драконе. Сочетание природной красной кожи и чёрной облегающей одежды придавало существу брутальный вид.
– А, это? Это Ака́нэ, Неистовый Красный Дракон из легенды. Она живёт в городе и типа защищает народ от врагов. Если вдруг в наших краях появится кто-то с недобрыми намерениями, то берегись! Придёт Аканэ и надерёт ему... – Тильда запнулась. – Сама знаешь что.
– Её буква А, а значит по идее она должна быть самой сильной из нас. Чем ближе буква к началу алфавита, тем круче способность её владельца. Вроде так.
Я хотел было возразить, но тут же вспомнил, что не могу говорить.
– Послушай. Все знают и любят Аканэ. Не спорю, она и правда классная. Но, таким как ты лучше не встречаться с такими как она. По крайней мере, не в таком виде, в каком ты сейчас. Хм... – Тильда задумчиво начала постукивать по своим продолговатым резцам указательным когтем. – Надо тебя как-то замаскировать. В моём гардеробе одни платья и нет подходящей одежды, но у моей подруги Гортензии найдётся то, что тебя идеально прикроет. Она живёт совсем недалеко, на углу леса, это пять минут ходьбы от моего дома.
Гортензию я тоже знал, но предпочитал облетать стороной эту своенравную вздорную девку.
– А что касается твоей проблемы, – Тильда боязливо покосилась на черту, вызвавшую мои опасения. – То тебе может помочь только Цивоку́н. О, да, будь уверена, он обязательно поможет, – убеждённо закивала головой хозяйка деревянного домика. – И я помогу, – Тильда участливо взяла в руку ладонь моей протеже. – Мы же теперь подруги.
Хозяйка сняла свой чепец и накинула на голову красный капюшон. В таком виде она напоминала Красную Шапочку.
1 - Старая иллюстрация Тильды специально по моему заказу.
2 - Более новая и каноничная иллюстрация Тильды лично от меня.
Истинная причина спешки Тильды была мне известна, но я не имел возможности высказать её вслух.
И наша троица продолжила свой путь по тропинке вдоль рощицы. Шли мы недолго. Совсем скоро показался «угол леса», за которым раскинулся живописный летний луг, усеянный бесчисленным количеством распустившихся бутонов. Каких цветов здесь только не было! Лазурные колокольчики, красные розы, люпины, дельфиниум, и множество других растений, названий которых я даже не знал. Земля вокруг клумб была вскопана, а сами они образовывали собой прямоугольники и другие фигуры, из чего становилось ясно, что у цветов есть хозяин и покровитель.
Посреди всего этого цветастого великолепия стоял деревянный дом. Его облик сильно отличался от внешнего вида неброской хибарки хозяюшки Тильды. Широкий, с высоким флюгером на покатой крыше, раскрашенный в слепящие на солнце золотые оттенки, этот дом словно стремился выставить себя самым главным цветком на лугу. С карнизов дома свисало большое количество блестящих безделушек, подвешенных на верёвочках.
– Я лучше сама поговорю с ней, – со знанием дела разъяснила Тильда. – Тебе лучше не показываться моей подруге в таком виде. Уверен, она всё поймёт и поможет тебе, когда выслушает нашу историю. Побудь пока здесь.
– Ау? – Тильда робко постучала в дверь кулачком. – Есть кто дома? – скрывшись в недрах дома-вывески, она оставила нас скучать в одиночестве.
Я сразу почувствовал, что сзади кто-то стоит, но Гостье потребовалось некоторое время, чтобы осознать это.
– Подумать не могла...
Мы медленно обернулись на голос.
– Подумать не могла, что вы и до нас доберётесь!
Она была полностью покрыта белоснежными перьями – они были даже белее, чем у меня. Её раздутый торс покрывала сине-жёлтая полосатая майка в обтяжку, а низ был облачён в джинсовые шорты, которые почти целиком обнажали стройные, но мозолистые ноги. Клюв садовницы был угрожающе острым, а красные точки немигающих зрачков поглядывали на Гостью с неприязнью. Её голову украшала соломенная шляпка.
– Значит, тебе было мало просто сидеть дома и пестовать своё чучело? Захотелось принести свои извращённые порядки в наш мир? Захотелось потоптать мои цветы и погубить этот прекрасный сад? – хрипло каркнула садовница.
Гостья отстранённо пожала плечами.
– Да, как типично. Вы никогда не прислушиваетесь, – садовница угрожающе подняла крыло, в котором сжимала непонятный пучок. – Наши страдания значат для вас не больше, чем трепыхания случайно раздавленного муравья.
– Моя буква Й, что значит Йота! Я не отступлю ни на шаг, защищая свой дом и свои идеалы! – взмахнула крылом садовница и в следующий миг в деревянный косяк над головой Гостьи вонзился острый стебель с жёлтым зонтиком на конце.
– Держи пижму. Тебе пригодится, – желчно проклёкотала пернатая фурия. – Говорю без тени иронии.
Я и не знал, что она умеет прицельно метать цветы, как заправский ниндзя!
– Нет, серьёзно, приготовь отвар. И из душицы тоже, – Гостья едва увернулась от второго стебля, с розовым соцветием. – Лучшее средство для искоренения врагов.
– А как насчёт аконита? Тебе известно, что он умеет убивать одним прикосновением? – третий стебель прошёл в сантиметре от щеки Гостьи.
Эй, в меня не попади! Я беспокойно захлопал крыльями, пытаясь не соскользнуть с плеча, на котором сидел.
– Если бы не вы... – хвост садовницы возбуждённо подрагивал. – Если бы не ваши отродья, мы бы давно построили счастливый мир! – совершенно неожиданно она достала из-за спины маленькую садовую лопатку и, что самое неприятное, приготовилась нанести удар по плечу, на котором сидел я.
Я уже говорил, что недолюбливаю эту вздорную девку?
– Гортензия!
Бум! Металлический лоток наскочил прямо на черенок уже знакомой мне берёзовой метёлки.
– Гортензия, хватит, – Тильда умоляюще смотрела на садовницу, вытянув метлу перед собой, будто держа в руках меч. – Это я её привела, – худенькое тельце нашей провожатой сотрясала мелкая дрожь.
– Вот тебе и подруга, – ошарашенно опустила лопатку пернатая драчунья. – Зачем же ты привела её, Фиалка?
– Я всё объясню, – напряжённо выдохнула Тильда и сбивчиво рассказала историю появления Гостьи от самого начала.
– Эту Крапиву нельзя оставлять в нашем огороде! – взъерепенилась Гортензия. – Ты хоть понимаешь чем это черевато? С чего ты вообще взяла, что она просто не переубивает всех вокруг ради своего чучела?
– Я верю в неё, – уверенно заявила Тильда. – Её выбрал Хохолок.
– Мелкий птах на плече? – недовольно фыркнула садовница. – Это безнадёжно. Таким как она только Цивокун и поможет.
– А мы как раз к нему и идём! – быстро закивала головой Тильда, пытаясь придать веса своим словам. – И как раз в надежде, что он поможет.
– Он обязательно поможет, – развела крыльями садовница, констатируя факт. – А сюда зачем явились?
– Чтобы ты помогла нам скрыть её изъян, пока мы идём в город. Сама понимаешь, опасно путешествовать в таком виде, – виновато улыбнулась Тильда, прижимая к груди ставшую бесполезной метёлку. – Нужно кое-что из твоей одежды. Ты ведь поделишься со своей лучшей подругой?
– Как угодно, Фиалка, – отмахнулась Гортензия. – Но ничего хорошего из этой затеи не выйдет.
Внутри дом садовницы выглядел так же ярко, как и снаружи. Тильда быстро достала из шкафа мешковатый свитер в ромбик.
– На два размера больше, но он идеально тебя скрывает, – заключила она, когда Гостья натянула обновку. – В таком виде мы без проблем доберёмся до города. Кстати, тебе очень идёт!
Я вернулся на плечо Гостьи, уцепившись за ворсистую ткань когтистыми лапками.
– Прости, Хохолок, для тебя подходящих размеров нет, – растерялась Тильда. – Но ты и без костюма очень красивый. У тебя чудесный румянец на щёчках. И элегантный узор на груди – чёрный кружочек с вертикальной линией в центре. Разве не прелесть? – девчушка зажмурилась от умиления.
На улице нас уже ждала Гортензия.
– Раз уж ты идёшь в город, не сделаешь для меня небольшое доброе дельце? Передай, пожалуйста, моему брату вот этот букет, – садовница вручила Тильде связку из неизвестных мне пятиконечных цветов, напоминавших морские звёзды.
– А ты, Крапива! – грозно вскинула крыло Гортензия. – Если ты не примешь помощь Цивокуна, я разыщу тебя где угодно и расклюю твоё поганое брюхо до кишок!
Гостья развернулась и медленно зашагала прочь.
– Она ведь шутит, да? – сконфуженно переспросила Тильда, стараясь поспеть за Гостьей и постоянно оглядываясь назад. – Ты ведь шутишь, да?
– Береги себя, Фиалка, – на прощание помахала крылом Гортензия.
– На самом деле она классная, – суетливо начала объяснять Тильда, когда мы прошли немного вперёд. – Просто иногда может быть немного резкой в высказываниях. Прошу, не злись на неё из-за грубых слов. Она искренне заботится о благополучии своих друзей, только делает это немного по-своему.
Судя по выражению лица Гостьи, слова Тильды не произвели на неё должного впечатления.
– Наш мир – тихое уютное место. Мы не воины. Мы не привыкли давать отпор. Поэтому каждый житель будет остро реагировать на появление чужака, который представляет хоть малейшую опасность. Я не могу утверждать точно, но думаю, что сверху нас окружает какой-то барьер. Взгляни на небо. Видишь как сильно размыт силуэт солнца? И лучи его тоже тусклые, греют вполсилы. Эта незримая скорлупа защищает наш мир, но именно из-за неё мы не можем использовать наш потенциал на все сто. Такая полужизнь больше похожа на прозябание... Но мы всё равно стараемся находить счастливые моменты, даже в мелочах!
– Скоро начнутся сюрприз-холмы, так мы их называем. Каждый новый холм копия предыдущего, и за каждым скрывается определённый сюрприз, – объяснила Тильда. – Но чаще всего сюрпризом оказывается ещё один холм.
– Лучше не взбираться на каждый холм по отдельности, иначе мы быстро потеряем силы. Разумнее будет петлять между ними. Я всегда только так и хожу.
Тильда была права. Повороты тратили меньше энергии. Ни Гостья, ни её спутница совсем не устали. Иногда нас ждали сюрпризы, но ничего интересного. Одиноко стоящая водокачка (рабочая), живой кактус в горшке, указатель «вы в центре холмов», напольные часы с кукушкой (нерабочие). Однако одна находка всё же привлекла наше внимание больше остальных.
– Напоминает справочный автомат, – Тильда сама была не уверена в своём выводе и озадаченно начала постукивать когтем по передним резцам.
Металлическая конструкция пришла в движение. Груда железа вертикально распрямилась, вытянув руки и ноги по швам. Теперь было совершенно ясно, что перед нами человекообразный робот.
– Стоп! – у робота обнаружился красивый баритон. – Никакой я не справочный! Не надо тут ничего справлять! И вообще, туалет двумя холмами на запад.
– Простите, мы и не собирались, – подала голос Тильда. – Мы просто путешественники, идём в город. Я Тильда, это Хохолок. А это... – Тильда представила Гостью.
– Меня зовут Ровер. Я охраняю эту дорогу согласно указанию куратора Цивокуна. Сожалею, но проход в город временно закрыт.
– Что? – Тильда не верила своим ушам. – Не может быть!
– Да, теперь в город можно попасть только выполнив одно условие. Меры предосторожности, сами понимаете.
– Что же это за условие?
– Правильно ответить на вопросы, – на груди робота зажёгся дисплей. – Если ответите верно на все вопросы, значит проверка безопасности пройдена и можете идти дальше.
– А если ошибёмся?
– Если ошибётесь... – глаза Ровера превратились в две узкие щёлки. – Вас ждёт отмщение!
Этот робот ростом намного выше человека, сделан из металла. Я вполне верил, что ему по силам свершить «отмщение».
Тильда испуганно вжала худенькую шейку в плечи.
– Мы, наверное, придём в другой раз...
– Нельзя! – перебил Ровер. – Я не могу отпустить вас без проверки. Вдруг среди вас враг.
На дисплее возник первый вопрос. Чем питается Цивокун?
1) Хот-догами
2) Электричеством
3) Страшными историями
4) Любовью к роботам
– Ну, это совсем просто, – заключила Тильда и уверенно ткнула на первый вариант.
Верно!
Хорошо, теперь второй вопрос. Что руководит гостями, которые приходят в наш мир?
1) Инопланетяне
2) Враги внутри них
3) Они сами собой руководят
4) Любовь к роботам
– Тут должен быть какой-то подвох? Насколько мне известно, чужаки извне руководят собой не сами, а лишь исполняют волю врагов. Хоть и не признают этого. Хм, пусть будет вариант два.
Верно!
Третий вопрос. Какое бедствие самое разрушительное?
1) Отключение света
2) Война
3) Беременность
4) Любовь к роботам
– Тоже просто, – потянула палец к дисплею Тильда, но одновременно с ней Гостья сделала то же самое.
– Похоже, вы выбрали сразу два варианта: под номером два и под номером три. Ладно, засчитано, потому что один из вариантов всё равно верный.
Остался последний вопрос. Смотрите, не ошибитесь! Что спасёт мир?
1) Неистовый Красный Дракон
2) Борьба с врагом
3) Ничто не спасёт
4) Любовь к роботам
– Ох, – запаниковала Тильда, нервно барабаня хвостиком по земле. – Красный Дракон, конечно, способна защитить нас и спасти мир, но как она сделает это без борьбы с врагом? Оба варианта верные. А может, надежды нет, и нас действительно ничто не спасёт? Что же выбрать...
– Решайте скорее, я не собираюсь ждать до вечера! – торопил Ровер.
Тык. Гостья решила проявить инициативу и самовольно выбрала ответ, нажав на него пальцем. Это был вариант один.
Неверно!
– Вы дали неправильный ответ! – угрожающе объявил робот, замахиваясь шарнирной ручищей. – А значит, приготовьтесь...
Тильда задрожала всем телом, прижимая к груди метёлку. Гостья наоборот, не проявляла никаких эмоций.
– ...к просвещению!
Даже я вопросительно нахохлился, склонив голову набок.
– Что? Я правда сказал «к отмщению»? Простите меня за эту небольшую оплошность. Как видите, даже машины иногда ошибаются. Я робот-миссионер, и моя задача состоит в просвещении путников, которые отвечают неправильно.
Тильда облегчённо выдохнула.
– Кстати, водички не желаете? У меня ещё и функция розлива есть, – под дисплеем на груди робота открылось углубление, из которого выпали два одноразовых стаканчика.
– Пожалуй, выпью, – согласилась Тильда, чтобы не расстраивать Ровера.
– Вам с газом или без? Клубника, персик, креветки?
– Клубничную с газом. Спасибо.
Робот наполнил стакан струёй из указательного пальца, и вручил его Тильде.
– Можете садиться прямо на газон, здесь чисто. На протяжении многих веков люди выращивали врагов внутри своих тел, отравляя себе жизнь. Исторгнутые наружу, впоследствии враги отравляли жизнь ещё и окружающим. Чтобы отгородиться от вездесущих и беспощадных врагов, а также от жестокосердных людей, которые состояли у врагов на службе, был создан этот мир. Наш последний оплот, где мы тихо ютимся без надежды на будущее. Но жадность врагов не знает границ, поэтому вскоре они начали покушаться на наше убежище. Чтобы дать отпор людям, которые в любой момент могут появиться из-за стены тумана, мы отрядили защитницу – Красного Дракона. Но не она одна помогает нам противостоять угрозе пришельцев. Самое главное это наш боевой дух. Нужно продолжать подсознательно бороться с врагами, не позволяя себе сдаваться. Иначе это место... умрёт окончательно. В конце концов, Красный Дракон незримо присутствует в душе каждого жителя этого мира. По крайней мере, так утверждает профессор Эскроу. Эй, что это с твоей спутницей?
Гостья лежала на траве без единого движения. Тильда сразу бросилась к подруге, суетливо тормоша её за плечи.
– Очнись, ты слышишь? Прошу, не умирай! Как я буду жить без тебя? – в уголках глаз хозяйки деревянного домика появились слёзы.
Робот склонился над Гостьей, проверяя её пульс.
– Да она просто спит.
Раздосадованная неожиданным вмешательством в естественный физиологический процесс, Гостья нехотя поднялась с удобного травяного ложа.
– Ой, – пискнула Тильда. Ей внезапно стало стыдно за свой всплеск эмоций. – Мы пожалуй пойдём. Ведь можно?
Робот вздохнул.
– Конечно. Удачи вам в вашем путешествии. Ну а я пока побуду здесь, поохраняю. Вдруг моё просвещение понадобится кому-нибудь ещё.
Тактика петляния Тильды принесла свои плоды – мы быстро миновали сюрприз-холмы. Узкая тропинка превратилась в мощёную дорогу, на обочинах появились указатели.
– Город, куда мы идём, просто огромный, – щебетала Тильда, вприпрыжку шагая по дороге. – Жителей видимо-невидимо, наверное даже больше двух сотен наберётся. Там есть здание аж в пять этажей! На последнем пятом этаже живёт Цивокун. Он не правитель или король, скорее куратор, как он сам себя называет. Именно благодаря ему был создан и существует город. Да и сам по себе Цивокун классный. Ты лично убедишься в этом, когда увидишь его.
Мне была понятна причина радости Тильды, ведь до места, куда она так сильно торопилась, оставалось всего ничего.
– Туда! – указала она рукой, а мы с Гостьей последовали за ней.
Представляю что думает Гостья. Что внутри живёт какой-нибудь важный военачальник два метра ростом и в железных латах. Рядом с дверью висела крупная деревянная табличка с отчётливо выделяющимися бордовыми буквами.
«Друзьям стучать три раза. Врагам не стучать, уходите. Почтальону стучать не переставая.»
Тильда стукнула кулачком три раза. Через минуту в узкой смотровой щели рядом с дверью мелькнула тень, а вслед за этим послышался звук открываемого засова.
– Тильда, – по ту сторону послышался растерянный глухой голос. – Я не ожидал твоего прихода, да ещё и с друзьями. Ай!
Похоже, засов был тяжёлым.
Наконец, дверь открылась и нашему взору предстал хозяин дома. Тёмно-зелёный пиджак, который он носил, был совершенно невзрачным, но отливающие глянцем клипсы подтяжек, поддерживающих безразмерные клетчатые брюки, сразу привлекали внимание. Его шерсть была однотонно рыжей и взлохмаченной, лишь на кончике пышного хвоста выделялась белая кисточка. В основании вытянутой мордочки хозяина были закреплены очки с круглыми стёклами, а огромные тёмные круги под глазами только сильнее подчёркивали его черезмерную худобу.
– Вы ведь одни? – обеспокоенно спросил владелец крепости, оглядывая дорогу, которая была совершенно пуста. – Тогда заходите, добро пожаловать.
Мы пересекли порог дома, оказавшись в просторной прихожей, заставленной книжными шкафами. За нашей спиной тотчас закрылся массивный засов.
– Так, как же там было... – замялся хозяин. – А, пункт один, представиться. Позвольте представиться. Меня зовут Цельсий. Моя литера Л, что означает Логово. Ага, да. Вроде ничего не забыл, – запинаясь через слово, выпалил он, поправив на голове совершенно неуместный в помещении котелок. – А, точно, снять шляпу, – и Цельсий тут же исправил ошибку.
– Привет, Цельсий, – прикрыла рот рукой Тильда. Можно было подумать, что она сдерживает смех, но только я понимал, что на самом деле девчушка очень рада видеть старого друга.
– Ох, да. Приветствую. Представишь своих спутников? – хозяин навострил рыжие ушки.
Тильда назвала нас по именам.
– Угу, ясно. Что там дальше... А, пригласить гостей в зал. Прошу. Разуваться необязательно, ведь я не смогу дать вам тапки по причине их отсутствия. Прости, Тильда.
Мы переместились в гостиную, которая оказалась попросторней. Вся она была заставлена книжными полками на манер прихожей.
– Так, чем желаете угоститься? Хотите чай или может кофе? Хм, хоть ни того, ни другого у меня нет, но правила предписывают предложить вам из вежливости. Не стесняйтесь, присаживайтесь. Хотя кресел у меня тоже нет. Но можете сесть на пол, если хотите. Кстати, Тильда, чем обязан твоему посещению?
Девчушка молча показала хозяину метлу.
– Снова хочешь прибраться? Ты же подметала у меня в прошлом месяце.
Хотя Тильда приходила к нему уже множество раз, недалёкий книгочей так и не догадался об истинной причине её частых визитов.
В воздухе повисла тишина. Гостья начала гулять по залу, осматривая корешки книг. В основном, научная фантастика, хотя иногда попадались и учебники. Всё это время Цельсий бесцельно выхаживал туда-сюда. Неловкое молчание разбавлялось лишь шуршанием метлы в соседней комнате. Вскоре Тильда вернулась с подносом, на котором стояли четыре чашки горячей ароматной жидкости.
– У тебя всё же был чай, – сообщила девчушка, выкладывая чашки на столик. – И бутерброды с колбасой. Всё свежее. Должно быть, ты не заметил, когда почтальон положил их тебе в холодильник.
– О, вот так сюрприз, – удивился Цельсий.
– И стулья тоже есть. Лежали в кладовке. Ума не приложу зачем ты их туда запихнул.
– Ах да, точно. Вспомнил. Мне надо было освободить место для эксперимента с динамо-машиной, – Цельсий глазами указал на прибор с ручкой, лежащий на полу возле книжных шкафов. – Похоже, с каждым днём я становлюсь богаче, – хозяин натянуто улыбнулся, поправляя очки.
Мы удобно расположились на стульях и Тильда неторопливо изложила Цельсию историю нашего появления, умолчав, однако, про эпизод с поиском свитера для маскировки.
– Так значит, вы идёте в город? Это хорошо, что прибыли вы, а не ещё кто похуже. Иначе пришлось бы закрыть дверь и держать оборону. Ну, вы понимаете. Чтобы враги не проникли в мой дом. Мне бы не хотелось оказаться взаперти без возможности выйти. И хотя у меня крепкие стены... Враг, который подстерегает тебя у порога собственного дома, это самое страшное, что только может случиться.
– А давайте посмотрим телевизор! – внезапно предложила Тильда. От моего цепкого взора не укрылось, что она невзначай коснулась ладони Цельсия.
– О, кажется я понял зачем ты на самом деле пришла!
Тильда вытянулась в струнку и на её острой мордочке отразился испуг.
– Ты фанатеешь по Аканэ и хочешь посмотреть передачу с её участием! Ведь у тебя дома нет телевизора!
Девчушка расслабилась, её напряжённые плечи опустились.
Пузатый телевизор был даже меньше, чем дисплей на груди Ровера, поэтому нам пришлось сесть совсем близко, чтобы хоть что-то увидеть. По экрану прошли полосы. Сквозь редкие помехи проглядывала надпись с изображённой рядом обложкой книги.
«Происхождение мира! Хотите узнать откуда мы появились? Читайте об этом в новой книге профессора Эскроу. Никаких домыслов, только достоверные факты.
Книга всего одна, поэтому не забудьте вернуть её в библиотеку, когда прочитаете.
Где находится библиотека знают все жители города.»
Последние две строки были набраны совсем мелким текстом.
– Реклама, – вздохнул Цельсий. – Ничего, Аканэ сейчас появится.
Как по мановению руки волшебника, изображение обложки сменилось изящным танцем перепончатой краснокожей девушки в чёрном облегающем костюме.
– Неистовый Красный Дракон! – восторженно запищала Тильда.
Девушка раскинула руки и надула свой воротник, точь-в-точь как на плакате в доме Тильды. От её запястьев до пояса тянулось тонкое и гладкое крыло, поэтому она без проблем спланировала с балкона на сцену, по пути полопав хвостом подвешенные на верёвочке воздушные шарики. Это был эффектный и ловкий акробатический трюк. Публика завизжала от восторга.
– Подумать только, а ведь это происходит всего в трёх километрах от моего дома, – прокомментировал увиденное Цельсий. – Хм, странно, что вы не пошли сразу в город, ведь конец вашего пути был так близок.
– Мы, пожалуй, задержимся у тебя, если ты не против, – нерешительно предложила Тильда, подходя к окну. – Совсем скоро стемнеет, а нам не хотелось бы, чтобы ночь застала нас врасплох, – объяснила девчушка, хотя за окном и близко не начинало вечереть.
– Конечно, без проблем, оставайтесь. Уверен, у меня где-то завалялись лишние матрасы. Поискать?
Перед сном мы компанией играли в «угадай кто я». Каждый взял из общей кучи бумажку с именем персонажа, и налепил себе на лоб. Первой отгадывала Тильда.
– Я живу в башне?
– Да, – кивнул Цельсий.
– Цивокун Старум! – тоненьким голоском выпалила девчушка.
– Что, но как... С первого хода... Хм, умно, – растерялся Цельсий, а Тильда стянула бумажку со лба, чтобы подтвердить правильность своей догадки.
Тут были звёздочки, но двач превратил их в разметку.
– У меня есть хвост?
– Да.
– У меня есть клюв?
– Нет.
– Хм, интересно, – снова пришёл в замешательство Цельсий.
Гостья изобразила пальцами очки вокруг глаз.
– Понять не могу что ты показываешь, – Цельсий поправил собственные очки. – Это какой-то енот?
Тильда улыбнулась. Вспорхнув с плеча Гостьи, я приземлился на столик, напялил на голову крышечку от бутылки и начал важно выхаживать, сложив крылья за спиной.
– Да кто же это? Нет такого персонажа! Вы меня разыгрываете! – никак не мог взять в толк книгочей. Мы дружно рассмеялись. Даже на вечно невозмутимом лице Гостьи промелькнула едва заметная улыбка. Цельсий снял со лба бумажку и прочёл её содержимое. Его тоже разобрал смех.
На этой весёлой ноте мы отправились по матрасам. Ночью меня разбудил громкий шёпот из комнаты по соседству. Оставив Гостью досыпать в одиночестве, я незаметно подкрался к дверному проёму. Сквозь приоткрытую дверь было видно как Тильда о чём-то оживлённо беседует с Цельсием при свете керосиновой лампы.
– Почему ты сразу мне не сказала, да ещё и позволила ей войти внутрь? – несмотря на шёпот, голос хозяина дома звучал встревоженно. – Ты же сама понимаешь каких бед она может натворить. Мои двери не для красоты такие крепкие.
– Прости, я боялась, что ты запрёшься и откажешься впускать нас, – даже в полумраке было видно как Тильду снедают противоречивые чувства. – Я и так собиралась сказать, только наедине. Завтра мы пойдём в город, Цивокун ей поможет, и всё кончится, – девчушка взяла мягкую лапку Цельсия в свою миниатюрную когтистую ладонь. – Прошу, только не злись на меня.
– Я вовсе не злюсь, – хозяин дома положил на девичью ладонь свою вторую лапку. – Я просто боюсь, что это может закончиться плохо, понимаешь? Тогда... Тогда... Как я без тебя буду?
– Ах, Цельсий...
Ничего не сказав, я неслышно вернулся к Гостье. Наш дальнейший сон прошёл без приключений. Проснувшись, когда на механических настенных часах было ровно девять, мы быстро привели себя в порядок и позавтракав вчерашним обедом выдвинулись в город. Лишь когда мы уходили, я заметил, что часы продолжают показывать всё те же девять часов – должно быть, они стояли.
– Берегите себя там, – махал нам на прощание Цельсий с порога своего дома. – Возвращайтесь на обратном пути, Тильда. Только не забывайте стучать три раза.
– Вернёмся! – помахала в ответ девчушка.
Всего через полчаса мы достигли стен города. «Вход в город» – значилось на вывеске под аркой в центре деревянного забора, края которого терялись вдалеке. «Выход из города» – было написано под точно такой же аркой метром левее. Оба прохода пустовали.
– Наш город всего один на всю округу, поэтому мы называем его просто город, – разъяснила Тильда.
Сам город состоял из небольших одно- и двухэтажных зданий, беспорядочно раскиданных внутри городской черты. По извилистым улочкам сновали редкие прохожие. В них легко было узнать местных жителей – внешний вид этих существ основательно отличался от человеческого. Мы прошли мимо цветочной клумбы шириной около тридцати метров, которую делила надвое две узкая тротуарная дорожка. Помимо самих цветов, на клумбе росли также овощи.
– Центральный парк, – не преминула похвастаться девчушка.
Наконец, наш маленький отряд остановился перед широким зданием. Первый этаж этого здания формой напоминал округлый панцирь, остальные четыре были гораздо скромнее по размеру и располагались в центре «панциря», образовывая собой башню.
– Вот, мы пришли, – радостно улыбнулась Тильда. – Ой, я же забыла выполнить поручение Гортензии и занести букет её брату. Подождёшь меня здесь? Я быстро. А потом мы вместе сходим к Цивокуну, вернёмся домой, и станем лучшими подругами во веки вечные. Как тебе план? – задорно рассмеялась девчушка, и спустя пару секунд наше сплочённое трио превратилось в молчаливый дуэт.
Не дожидаясь возвращения подруги, Гостья вошла в здание. Мной овладело дурное предчувствие.
Внутри было многолюдно. На сцене выступала известная нам телезвезда в чёрном облегающем костюме. Она выкрикивала что-то в микрофон, а публика мгновенно подхватывала реплики, пытаясь перекричать их. Стоял галдёж. Стараясь не привлекать к себе внимания, Гостья неспешным шагом приблизилась к барной стойке. На стуле сгорбился наш старый знакомый робот и медленно цедил напиток в стакан из своего пальца. Наполнив стакан, он залпом выпивал содержимое, после чего повторял всё с самого начала.
– А, это ты, – Ровер опознал Гостью. – К Цивокуну, да? Он сейчас на вершине башни. Лифт там, сбоку от сцены. Тебе нужен пятый этаж.
Робот осушил очередной стакан.
– Знаю, такие, как ты всегда ненавидели таких, как мы. Вы только и ждёте пока мы все передохнем в этом тесном мирке, где и заняться-то кроме дурачества нечем. Но может есть крохотный шанс, что вы прислушаетесь к нашим страданиям? Может есть шанс, что вы проявите к нам милосердие? Готовы ли вы хотя бы допустить мысль о том, что мы не злодеи и желаем вам добра, а настоящий враг он там, внутри вас? Хотя, кому я это рассказываю. Ты всё равно сделаешь неправильный выбор. Я знаю это наперёд, ведь моя модель Д-986, а буква означает Дальновидность.
Лицо Ровера было лишено всякой мимики, но мне показалось, что на его металлической физиономии отразилась печаль.
– А ты, – робот легонько ткнул пальцем мне в грудь. – Слишком уязвим, чтобы пережить то, что вскоре случится. Так что проявил бы благоразумие и летел куда подальше, пичуга. Ведь у тебя и своей буквы-то нет.
Болван чугунный. А чего, по-твоему ты сейчас коснулся? Это тебе не «чёрный кружочек с вертикальной линией в центре», как выразилась Тильда в доме Гортензии. Или ты не признал в замысловатом символе букву Ф? Я выбрал эту девушку и буду сопровождать её до самого конца, каким бы он ни был, потому что верю, что она сможет сделать ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР.
– Эй, там! – окликнул нас властный женский голос из-за спины.
Гостья обернулась. Застыв на сцене в горделивой позе, звезда указывала на нас заточенным когтем. Аканэ!
– Ты! – ещё более требовательно повторила любимица публики. – Ненавижу, когда сидят с кислой рожей, пока остальные веселятся! На сцену, бука!
Зрители встретили предложение одобрительным гулом. Заключив Гостью в объятия из лап, крыльев, плавников и прочих конечностей, толпа силой вытолкнула девушку к телезвезде. Оскалив свои многочисленные острые зубки, Аканэ начала выделывать танцевальные кульбиты, без устали порхая вокруг Гостьи.
– Да, мы проиграли нашу войну! Да, мы вынуждены прятаться в этом мире! Но значит ли это, что мы должны грустить? Значит ли это, что мы должны боязливо жаться по углам, давая волю трусости и отчаянию? Отнюдь!
Аканэ схватила Гостью за руку, вовлекая её в свой безумный танец. Две девушки вертелись под яркими бликами разноцветных софитов. У меня закружилась голова.
– Только веселье, бьющее через край, помогает нам выжить и не упасть духом! Вперёд, оторвитесь как следует! И никакой враг больше не будет страшен!
Толпа синхронно загудела, подпевая своей фаворитке. Аканэ схватила Гостью за подол безразмерного свитера с ромбиками. Сжав лапу в кулак, звезда поднесла его к шее девушки, но ни один мускул не дрогнул на лице Гостьи.
– И даже не надейся, что я отпущу тебя со сцены до того, как ты улыбнёшься! – угрожающе осклабилась Аканэ.
Аудитория ахнула. В баре повисла тишина. Всё ещё ничего не понимая, Аканэ опустила взгляд вниз – туда, где вздымались полы задранного свитера. На её лице тотчас отразилась гримасса отвращения и ужаса. От неожиданности она одёрнула лапу и попятилась назад.
– Отпусти, жестяная башка! Я Неистовый Красный Дракон! Мой долг велит мне сразиться с нашим извечным противником!
– Не будь идиоткой. Пускай разбирается Цивокун, – последние слова робота доносились уже снаружи.
Помещение опустело. Гостья молча подошла к лифту и вдавила кнопку вызова. Рядом висела табличка. «Лестница не работает, пользуйтесь лифтом» – было сказано на ней. Внутри лифта располагались кнопки с указателями.
1 этаж – Сцена. Доступ всем желающим.
2 этаж – Гримёрка Аканэ. Доступ только важным персонам.
3 этаж – Зал совещаний кураторов города. Доступ только самым важным персонам в мире.
4 этаж – Личные покои Цивокуна. Доступ только наиважнейшим персонам, чью важность даже сложно вообразить.
5 этаж – Комната Гриффона.
Гостья нажала на «5 этаж» и лифт с гудением начал подниматься наверх. Через минуту створки распахнулись. Пятый этаж башни походил на удлинённый коридор с красной ковровой дорожкой и бесформенным возвышением на противоположной стороне. Под сводами потолка на гранитной стене висел герб в виде лазурного щита с надписью «Et non ponunt ova». Мы двинулись в сторону возвышения. Возвышение шевельнулось и встало на задние лапы. Только сейчас я смог различить в расплывчатом силуэте собаку. По собачьим меркам этот зверь был огромен, его голова возвышалась даже над головой Гостьи. Мордочка собаки выглядела подчёркнуто хмуро, её щёки обрамляла густая жёсткая борода, которая свисала почти до пола. Шторка в углу зала отодвинулась и в дверном проёме возникла ещё одна голова – на этот раз человеческая.
– Ой, – человек выглядел удивлённым. – Уже? Как неожиданно. Впрочем, такие события всегда происходят без предупреждения.
Владелец головы показался целиком и подошёл к собаке.
– Всё хорошо, Гриффон. Гулять, – услышав команду, собака запрыгнула на подоконник, расправила крылья и улетела куда-то под облака.
Когда собака скрылась из виду, человек встал напротив Гостьи и склонил голову в лёгком поклоне.
– Цивокун. Цивокун Старум.
Внешний вид куратора города был таким же невыразительным, как и облик самой Гостьи. Среднего роста, среднего возраста, со средней длины волосами, одетый в однотонную чёрную футболку и синие джинсы, этот человек словно специально старался соответствовать образу усреднённости.
– Ровер предупредил меня, что ты придёшь. Его датчики умеют видеть сквозь одежду. Так что можешь больше не прятать свою беременность под свитером. Как тебя зовут?
Гостья представилась.
– Ясно. Прошу, следуй за мной, – и человек скрылся за шторкой.
Мы с Гостьей подчинились просьбе куратора. Комната за залом была расписана нежными изумрудными тонами. В бесконечной зелени гобеленов угадывались очертания стеблей и лиан.
– Как тебе впечатления от нашего мира? С тобой обращались гостеприимно? Или же наоборот, местные жители показались тебе недружелюбными? Хороший наш мир или плохой? Заслуживает ли он того, чтобы продолжать жить?
Гостья ответила.
– Понятно. Что ж, возможно ещё не всё потеряно, – я не увидел выражения лица Цивокуна, потому что он стоял к нам спиной. – Следуй за мной.
Новая комната представляла собой многочисленное собрание золотых оттенков.
– Тебе уже рассказали о бедственном положении нашего мира. И о том, как жестко обошлись с нами враги. Тронула ли твоё сердце эта история? Возникло ли у тебя ощущение, что враги поступили с нами плохо? Или же наоборот, наша участь была нами заслужена?
Гостья ответила.
– Понятно. Я не ожидал другого ответа, – Цивокун продолжил движение. – Следуй за мной.
Третья комната была совсем маленькой. Вся обстановка в ней оказалась раскрашена в умиротворяющий пурпурный цвет.
– Ты осознаёшь, что враг использует тебя, чтобы добраться до нас? Или эта мысль для тебя настолько абсурдна, что ты не смеешь даже допускать её?
Гостья без сомнений ответила.
– Понятно, – Цивокун обернулся, жестом указывая на небольшую лесенку, ведущую наверх. – Дальше находится секретный шестой этаж этой башни – конечный пункт нашего назначения. Следуй за мной.
Мы поднялись вслед за куратором. Этаж оказался округлым и просторным. Сквозь многочисленные открытые окна было видно весь город. Ближе к горизонту одинокой серой точкой возвышалась крепость Цельсия. Цивокун приблизился к столику с устрашающими медицинскими инструментами.
– Не бойся, это не для тебя, – поспешно разъяснил он. – Эти методы устарели и давно не применяются. Сейчас аборт делают с помощью таблеток.
Куратор поднял со стола флакончик с таблетками, чтобы нам хорошо было видно.
– Моя буква Р, что означает Решение. Своё решение я уже принял, но что насчёт тебя? Готова ли ты сделать последний шаг, чтобы прикончить врага? Готова ли ты пойти на аборт, чтобы навсегда устранить угрозу и уберечь этот мир от истребления?
Гостья ответила.
– Ясно, – взволнованное выражение лица Цивокуна вмиг сменилось на кислое. – Никогда не обладал даром убеждения. Но я не могу просто принять твой отказ и позволить тебе и дальше разгуливать по нашему миру. Слишком многое поставлено на карту.
Куратор отложил флакон и шагнул к Гостье.
– Я должен любой ценой спасти этот мир. Если понадобится, сделаю аборт силой! Таково моё решение! – Цивокун схватил девушку за запястья. Она дёрнулась и ей удалось освободить одну руку.
– Я вовсе не хочу тебе навредить! Обещаю, всё пройдёт без боли. Если бы было можно, я бы пожертвовал любой конечностью только ради того, чтобы помочь тебе. Ну же, решайся! Твой главный враг – внутри тебя!
Цивокун внезапно замолк, и выпустив девушку из рук, начал медленно оседать на пол.
– О, нет! Что ты наделала?
Из груди куратора торчал скальпель. Видимо, Гостья в пылу борьбы незаметно успела схватить его со стола.
– Простите... друзья... – таковы были слова Цивокуна перед тем, как он навеки закрыл глаза. Из раны, которую получил куратор, не вышло ни капли крови, но всё же, несмотря на кажущуюся несерьёзность, она оказалась фатальной для него. Ещё один житель этого мира замолк навсегда.
И в тот же миг мощный удар руки Гостьи смахнул меня с плеча. Я безмолвно отлетел в угол комнаты, ударившись о бетонную стену. Вынув скальпель из груди мёртвого Цивокуна, девушка двинулась обратным путём. Превозмогая боль, я поднялся и вспорхнул на подоконник. Судя по ощущениям, переломов и серьёзных травм не было. Я вылетел через окно, нырнул вниз и приземлился на крышу двухэтажного здания рядом со входом в бар.
Аканэ уже стояла наизготовку напротив дверного проёма. В руках у неё была глефа – длинная палка, на конце которой изогнутым наконечником сверкало лезвие, формой напоминавшее кисть. Долго ждать не пришлось. Вскоре Гостья показалась на улице. Она сжимала в ладони скальпель, с которого капала ещё не успевшая остыть кровь Цивокуна. Аканэ поняла всё без слов.
– И ради чего всё это? – срывающимся голосом проорала защитница города. – Ты совершила убийство хорошего человека! Нашего куратора! Чтобы что?
Молниеносно подскочив к Гостье, Аканэ обрушила на неё лезвие глефы. Девушка отмахнулась от лезвия, как от назойливой мухи. Атака защитницы не причинила ей никакого вреда.
– Отказалась принять помощь Цивокуна? Он ведь наверняка тебе её предлагал! И что теперь? Исторгнешь своего уродца и будешь кормить его нашими жизнями? Таков смысл твоего существования? – улучив момент, Аканэ попыталась рассечь глефой живот Гостьи. Безуспешно. Зато Гостья преуспела в разрезании противницы куда больше – обрывки крыла беспомощно болтались по бокам защитницы.
– Ха! Просто повредила вингсьют! Это крыло даже ненастоящее!
– Пусть я не та самая защитница из легенды! Но этим людям нужна героиня, чтобы сплотить и поддержать их! Чтобы они продолжали бороться с врагом в своих сердцах! Вот почему моя миссия так важна! Вот почему я всё равно Неистовый Красный Дракон, даже если будут утверждать обратное!
Утомлённая продолжительной битвой и нанесёнными ранами, Аканэ медленно теряла силы. Удары её стали уже не так точны. Получив ещё несколько глубоких порезов, защитница окончательно выдохлась.
– Я – защитница! Оберегать город – мой долг... До самого конца... Я – Красный Дракон Аканэ.
Гостья взмахнула скальпелем. Глаза Аканэ широко раскрылись от внезапно пронзившей её сильной боли, а из рассечённого горла хлынул поток крови. Защитница рухнула на землю.
– Представление окончено, Эльвира... Можешь выйти из образа...
Ещё один житель этого мира замолк навсегда.
Скальпель в руках Гостьи преобразился. Он вытянулся и обрёл рукоятку, по форме став напоминать кинжал. Девушка переступила через поверженную соперницу, продолжив своё победное шествие. Я взмыл в воздух и на всех парах полетел за город. У дома Цельсия уже собрались Ровер и Гортензия. Хозяин крепости в смятении застыл на пороге, не зная как реагировать на незванных визитёров.
– Гостья поднялась к Цивокуну, но перед этим её живот успели увидеть жители, что спровоцировало небольшую панику. Слух уже разнёсся по городу. Будем надеяться, что всё разрешится благополучно, – робот не особенно верил собственным словам. – Аканэ решила остаться у башни на всякий случай.
– А девчонка, что была с Гостьей? – уточнила садовница.
– Не знаю. Она пришла одна.
Во мне бурлило желание рассказать об увиденном, предупредить их, но я не мог издать ни звука. Со стороны города медленно поднималось красное зарево. Похоже, горели деревянные здания.
– Эй, это случайно не Тильда? – приложил ладонь ко лбу Цельсий, вглядываясь куда-то вдаль.
По мощёной камнем дороге, взявшись за руки бежали двое. Один из бегунов напоминал расплывчатую чёрно-белую кляксу, во втором угадывалось поношенное платье бежевого цвета.
– Гораций! – воскликнула Гортензия, кидаясь навстречу тандему.
Дуэт остановился, чтобы перевести дух после долгой пробежки. Его первой участницей, как уже стало понятно, была Тильда. Другой выглядел как точная копия Гортензии, только с полностью чёрным оперением. На нём был надет белый халат.
– Летел со всех ног, – тяжело дыша, прокаркал Гораций. – Я сразу понял, что дело дрянь и требует безотлагательного вмешательства. Ведь букет цветов белладонны, что ты мне передала, символизирует непоправимую катастрофу.
– Ох, Гораций, я так волновалась, – садовница потёрлась клювом о клюв брата. – Я с самого начала знала, что затея Фиалки кончится плохо.
– Тильда! – подбежал к девчушке книгочей. – Я так рад, что с тобой всё в порядке! Что там происходит в городе? Судя по виду, как будто что-то горит.
Обратив внимание на незнакомое лицо, Гораций поспешил представиться.
– Гораций Эскроу. Профессор. К сожалению, Цивокун мёртв, ваша так называемая Гостья жестоко расправилась с ним. Аканэ пыталась помешать, но тоже потерпела поражение. Всего за один день мы лишились и куратора, и нашей защитницы. Трагедия, которая легла на наши плечи тяжким грузом, – понурил голову профессор.
– Проклятая Крапива!
В разговор вмешался Ровер.
– Нужно эвакуировать жителей, пока она не устроила там резню.
Профессор отрешённо покачал головой.
– Слишком поздно. Кто смог, успел покинуть город. Кто не смог... – Гораций кинул взгляд на красное зарево.
– Скорее, заходите в дом, – пригласил Цельсий. – Иначе она сможет незаметно подкрасться и застать нас врасплох.
Я перепорхнул с ветки дерева на плечо Горация. Он не высказал никакого протеста.
– Крепкая дверь. Знал же, что пригодится, – довольно бормотал хозяин дома, впуская гостей и запираясь на засов.
Компания высыпала в гостевую комнату, полную книг.
– Простите, я не смогла... – уголки глаз Тильды стали влажными от слёз.
– Сейчас гораздо важнее подумать что нам делать дальше, – заметил Ровер. – Если она победила Аканэ и разорила весь город, можно ли вообще противостоять ей? Существует ли такая сила?
– Я самолично выклюю ей кишки! – негодовала Гортензия.
– Можно использовать динамо-машину, чтобы поразить её электрическим током, – предложил Цельсий. – Правда, там всего сорок вольт.
– Такая сила существует, – спокойно ответил Гораций, вынимая из внутреннего кармана халата миниатюрную склянку. – Эссенция баланса, – провозгласил профессор, выкладывая склянку на столик.
Видя непонимание в глазах окружающих, он поторопился объяснить.
– Каждый человек пришедший из-за стены тумана обладает невообразимой мощью. Такому человеку ничего не стоит одолеть любого из нас. Поэтому Аканэ и проиграла. Но специально на этот случай я создал эссенцию. Если её выпить, наша сила временно возрастёт до уровня Гостьи. И тогда победа над ней станет вполне реальна. Вот только моей эссенции хватит лишь на одного.
– Тогда план очевиден! – констатировала Гортензия. – Я выпью эссенцию и это отродье пожалеет, что явилось в наш мир. И никаких возражений.
Друзья окинули взглядом пейзаж за окном. Пожар перекинулся с города на поля, и теперь деревья вдоль дороги были охвачены огнём. Промеж языков пламени показалась знакомая девушка в свитере с ромбиками. Она неспешно приближалась к домику. К тому времени кинжал в её руках превратился в меч, пылающий губительным оранжевым жаром.
– Оцениваю свою боеспособность как низкую, – признался профессор. – Аналогично и с Тильдой. На Ровера эссенция не подействует, потому что он робот. Видимо, ты, Гортензия, лучший кандидат на грядущую битву. Я никого не забыл?
В дверях гостиной возник Цельсий. Он был целиком одет в голубой спортивный костюм с белыми полосками по бокам. Книгочей также не забыл про кроссовки, напульсник и налобную повязку для завершения образа.
– Простите, ребята, – Цельсий схватил со стола склянку. – Всю свою жизнь я дрожал от страха перед врагом, прячась за толстыми стенами неприступного дома. Но нельзя убегать вечно. Пришла пора выйти за дверь и встретить свой страх лицом к лицу. И будь что будет. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
С этими словами хозяин дома выпил содержимое бутылька.
Я бы назвал его болваном, но некоторая часть меня прониклась уважением к этому храброму простофиле. Все остальные тоже промолчали. Лишь Тильда захотела что-то сказать, но не нашла подходящих слов.
Цельсий отодвинул засов и выбросил его в сторону. Сунув подмышку брошюру, он выбежал навстречу Гостье. Компания выскочила вслед за ним, остановившись на крыльце. К тому моменту Гостья подошла совсем близко к дому. Огонь за её спиной безжалостно пожирал всё вокруг. Увидев Цельсия, она подняла меч.
– Пункт первый, – книгочей поправил очки и заглянул в брошюрку. – Встретив девушку с беременностью, попытайтесь убедить её, что она носит в себе врага. Так, ага, – Цельсий повернулся к девушке. – И снова здравствуй, старая знакомая. Известно ли тебе, что внутри тебя находится враг?
– Что он делает? – схватился за голову Гораций.
– Время разговоров давно прошло! – выкрикнул Ровер. – Бей её!
– Хм, ясно. Пункт второй. Если девушка не прислушивается к вашим словам, направьте все свои силы на борьбу с врагом. Понятно, – резюмировал книгочей, хотя на его лице было написано непонимание.
Улучив момент, Цельсий ударил Гостью растопыренной пятернёй по выпуклому животу. Гостья пошатнулась и приземлилась на пятую точку.
– Ура, получается! – замигал светодиодами Ровер.
– Так её! – злорадно сжала кулаки Гортензия.
– Пункт третий. Независимо от результата, минимизируйте любой контакт с врагом. Постарайтесь стереть из вашей жизни всё связанное с ним. Так вы оградите себя от его вредоносного влияния. Интересно.
Обернувшись к Гостье спиной, Цельсий шустро завертел своим пушистым хвостом с белой кисточкой. Внезапно возникший вихрь откинул девушку далеко назад.
– Хе-хе, – усмехнулся в ладошку хозяин крепости, продолжая вертеть хвостом. – Получается. Смотрите, ребята, у меня получается! – Цельсий помахал друзьям рукой. – Кажется, я... – книгочей не успел договорить. Смертоносный оранжевый меч пронзил его спину насквозь, показывая своё острое жало посередине щуплой груди.
Несостоявшийся триумфатор замер в одной позе, всё ещё ничего не понимая. По его майке быстро расползалось малиновое пятно. В следующий миг он упал навзничь, не успев сказать ни слова. Ещё один житель этого мира замолк навсегда.
– Цельсий! – истошно завопила Тильда, сорвавшись к бездыханному телу друга. К тому времени огонь успел отвоевать себе значительную территорию, почти вплотную подобравшись к дому.
– Назад! – попытался остановить её Гораций. – Иначе сгинешь в пламени!
Распростёршись над тщедушным тельцем погибшего Цельсия, Тильда прижала его к себе, беззвучно рыдая. Её потрёпанное платье моментально пропиталось кровью. Бушующий вовсю пожар почти полностью поглотил окружающую растительность.
– Неужели всё? – обречённо пробормотал Ровер. – Неужели нам конец?
Гортензия истерично затрясла своего брата за воротник халата.
– Чёрт возьми, сделай что-нибудь! Иначе мы все тут подохнем!
– Надо отступать, – растерялся Гораций. – Если успеем добежать до стены тумана, может быть у нас будет шанс укрыться в моей секретной лаборатории, которая находится неподалёку.
Разбитая горем Тильда всё так же лежала над телом друга, уткнувшись в растрёпанный рыжий мех. Её еле слышное бормотание было адресовано Гостье.
– Всё хорошо. Всё ещё можно исправить. Я знаю, ты обязательно пощадишь нас. Мы вернёмся к Цивокуну, сделаем тебе аборт и ты непременно станешь хорошей. А потом всей компанией соберёмся в домике-крепости и будем весь вечер играть в настолки: ты, я и Цельсий. Как давние друзья. Я верю, что ты...
Тильда подняла голову. Гостья стояла совсем вплотную. Острие её меча как нож в масло вошло в левую глазницу девчушки. Ей что, совсем не больно? Тильда выпрямилась, отшвыривая Гостью метлой.
– Довольно!
Измученная страданиями хрупкая девушка, с ног до головы покрытая кровью, оторвалась от земли, плавно взмывая в воздух. У неё не было ни крыльев, ни летательных приспособлений, поэтому я совершенно не понимал что её поддерживает. Воспарив над домом, она ухватила свою метлу на манер меча.
– Таких, как ты невозможно исправить! – глухо проскрипела Тильда. – Моё решение помочь тебе было ошибкой. Моя вера в тебя – заблуждением. А моё желание стать лучшими подругами – это просто смехотворно!
Гостья отвела руку вбок. Её меч снова преобразился. Теперь он представлял собой зелёный сгусток из текучей энергии примерно в три раза выше неё самой. Тильда взмахнула метлой.
– Всю свою жизнь мы боязливо прячемся в этом тесном мирке без права на полноценное существование! В то время как вы служите своим драгоценным уродцам, которые искореняют нас одного за другим! Но кто сказал, что именно вы хорошие и заслуживаете менять мир по-своему, а мы должны быть стёрты из этой реальности, как недостойные и ошибка природы? Почему мы не можем сражаться против наших заклятых врагов, чтобы защитить себя? Кто так решил?
Белая линия из помела Тильды прорезала город за спиной Гостьи, стирая его в ничто и оставляя после себя прозрачный фон. К тому времени пелена, застилающая небо, побагровела от пламени лесного пожара. Гостья беспорядочно замахала мечом, пытаясь покромсать Тильду на лоскутки.
– Мы хотим жить и использовать наши жизни на благо миру! Миру, который будет свободен от врагов!
С головы до ног красная от крови, Тильда провела метлой крест-накрест, вычёркивая горящий лес и всё, что располагалось за ним. Гостья чудом уклонилась. Вытекший левый глаз Тильды зиял чёрной пустотой, в которой отражалась утрата. Правый же глаз пылал неукротимой яростью.
– Пора прекратить череду твоих бесконечных злодейств. Я, Ратильда Мусс, беспечно впустила тебя к себе, но я же и вымету всю постороннюю грязь из этого мира!
Гостья запрыгала по воздуху, совершая выпады один за другим. Тильда вмиг лишилась двух передних резцов, но даже не заметила этого. Её вытянутый миловидный носик поник, согнулся, состарив свою владелицу лет на десять.
– Прекрати скакать и умри уже! Без тебя всем станет только лучше!
Подобравшись совсем близко к противнице, Гостья взмахнула мечом поперёк неё. Пошатнувшись, Тильда обмякла и устремилась вниз. Вместе с ней начал своё падение ещё один небольшой объект, который я никак не мог разглядеть.
Истерзанное тело девушки с глухим стуком ударилось о землю. Рядом с распластанным туловищем приземлилась её отрубленная голова. Ещё один житель этого мира замолк навсегда.
Гостья вновь отвела руку вбок. Меч из сгустка энергии продолжил преображаться и расти. Он достиг невообразимых размеров, уходя далеко за облака и протыкая пелену, что окутывала наш мир словно купол. Лёгким движением руки Гостья раскроила всё видимое пространство на две половинки. А потом ещё на две. А потом ещё и ещё. Фундамент мироздания начал сотрясаться в предсмертной агонии. Дисплей Ровера одну за другой выдавал критические ошибки. Гортензия и Гораций сидя на земле вцепились друг в друга без надежды на спасение. Раскинув крылья, я стремглав кинулся наперерез Гостье. Буква на моей груди засияла голубоватым свечением, а сам я закричал, вложив в голос все свои чувства.
– Руки прочь от нашего мира!
А потом всё сущее внезапно обратилось в пустоту.
Закон предопределённости гласит, что любое событие, которое должно произойти, обязательно произойдёт, что бы мы ни делали. Тем не менее, этот закон умалчивает, что можно изменить фабулу, чтобы повлиять на результат, к которому приведёт данное событие. Это как написать первое слово в предложении, но потом передумать писать второе и внезапно поставить точку. Пускай повлиять на законы мироздания невозможно, зато можно переписать фабулу, согласно которой будет развиваться дальнейший сюжет.
Человек, который медленно шёл по направлению ко мне, не выглядел как враг. Когда туман рассеялся и я смог разглядеть его очертания, я понял, что передо мной девушка. Её внешний облик был настолько заурядным и непримечательным, что описывать его не имеет смысла. Однако выпуклый живот Гостьи вызвал во мне серьёзные опасения. Она явно была беременна.
Я расправил крылья и в мгновение ока вспорхнул с ветки, нацелившись на плечо девушки. Она не возражала неожиданному соседству. Вперёд, Гостья. Вперёд, навстречу выбору. Я поведу.
Старая иллюстрация по моему заказу.
Я молча сидел на плече Гостьи не подавая никаких сигналов. Она выбрала широкую тропинку, потому что таково было её естественное желание. Идти пришлось долго, дорожка петляла посреди заросшего поля и никак не кончалась. Наконец, мы достигли выдолбленной прямо в земле лесенки, ведущей на два метра вниз, прямо к облупленной от старости проржавевшей железной двери.
Гостья спустилась по ступенькам. В помещении бункера горел свет. Комната оказалась с низкими потолками и пахла сыростью. В её углу примостилась покосившаяся аллюминиевая раковина с подтекающим краном. У стены, выложенной кафелем, стояли журнальные столики, на которых беспорядочно были свалены бумаги. Девушка взяла первую попавшуюся тетрадь и начала читать содержимое, написанное аккуратным почерком.
«Происхождение мира (черновик). Все мы наивно полагаем, что наш мир первичен. Почему? Потому что наше восприятие охватывает лишь мир, где мы непосредственно живём, не принимая во внимание то, что лежит за его пределами. Между тем у меня давно зреет теория, согласно которой наш мир является лишь проекцией в сознании у другого существа (или существ). Каково это, понимать, что являешься плодом чьих-то фантазий? Представляю насколько такое может шокировать. Пока что мою теорию невозможно подтвердить опытным путём, но косвенные факты прямо указывают на...»
Отложив тетрадь в сторону, Гостья обратила внимание на неприметную дверь в другом конце комнаты. Мы прошли внутрь, очутившись в соседнем помещении, которое выглядело как врачебный кабинет. На массивном письменном столе лежали ещё бумаги, напоминавшие медицинские карты. Девушка заглянула в одну из них.
«Пациентка №3. Информация, которую удалось получить путём непрямой связи с объектом. Далее со слов пациентки.
Дом заполонили уродцы. Они бегают где хотят, везде оставляя свои испражнения. Невозможно ходить без тапочек. Мебель и другие предметы тоже безнадёжно осквернены ими. Порой кажется, что у меня никогда не будет своего уголка, где я могла бы просто присесть на чистый диванчик, не боясь во что-нибудь вляпаться. Сегодня я заметила мышиную норку под плинтусом. Завидую её хозяйке, потому что она живёт там, в чистоте и покое, пока я медленно гнию на этой помойке.»
Гостья взяла другую карту.
«Пациент №7. Информация, которую удалось получить путём непрямой связи с объектом. Далее со слов пациента.
Привезли уродца. Хорошо, что перед этим я поставил в свою комнату крепкую деревянную дверь с хорошим замком. Но возник вопрос: как теперь выходить из комнаты? Я нашёл решение – словно хитрый лис я покидаю комнату через окно, благо мы живём на первом этаже. Однако неделю назад уродец блокировал мне путь и через окно. В результате пришлось некоторое время жить на улице. Надо избегать таких случаев в будущем.»
Гостья взяла ещё одну карту.
«Пациент №11. Информация, которую удалось получить путём непрямой связи с объектом. Далее со слов пациента.
Приходится жить с уродцем под одной крышей. Он украл у меня голос. Теперь я не могу говорить в его присутствии, чтобы не выдавать свои чувства. Будто попугайчик, которого обрекают на вечные страдания, отнимая у него самое важное – возможность щебетать, возможность быть самим собой...»
Изучив кабинет, девушка миновала его и прошла через очередную дверь. В третьей комнате было совсем темно. Раздался щелчок. Свет включился, и Гостья обнаружила себя на дне ящика, огороженного сверху решёткой. Над нами появился некто. Я тут же пролетел через прутья клетки и уселся к нему на плечо.
– Гораций Эскроу. Профессор, – представился владелец лаборатории. – Моя буква И, что означает Интеллект. Что, ты не знаешь про буквы? У каждого жителя здесь... А впрочем, неважно. Понимание значения букв тебе ничего не даст. Потому что совсем скоро тебе уже не понадобится никакое знание.
Профессор опустил рычаг, торчащий из стены возле клетки. Механизмы ловушки пришли в движение.
– Прощай, незнакомка. Враг внутри тебя слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.
Заточенные стальные копья по бокам ящика резко выстрелили, протыкая Гостью навылет. Она даже не успела вскрикнуть. Спустя минуту всё было кончено. И враг, и его носительница были мертвы.
Из окровавленной оболочки Гостьи взметнулся столб света. Он преодолел прутья решётки и стеклянное окно на потолке лаборатории, поднимаясь до самого неба. Свечение было настолько сильным, что каждый житель этого мира мог наблюдать его. Оторвавшись от возни в саду, прислонила ладонь ко лбу Гортензия. С пятого этажа башни задумчиво смотрел на вспышку Цивокун, поглаживающий своего верного питомца Гриффона.
– Уже второй раз за месяц, – заметил он вслух.
Профессор взял с полки пустой бутылёк и поднёс крыло прямо к сияющему потоку. Всем известно, что наши страдания наполняют врагов энергией, давая им жизнь и постепенно отнимая её у нас. Но мало кто знает, что это работает и в обратную сторону. Страдания врагов тоже могут принести нам пользу. Главное правильно извлечь их в последние мгновения перед смертью. Именно так и возникает эссенция баланса. Средство, что может пробуждать в нас силу, достаточную для победы над всемогущими пришельцами.
Когда столб света ослабил свечение и начал испаряться, профессор убрал крыло. На дне бутылька плескалось немного жидкости. Гораций открыл дверцу шкафчика и положил флакон на стеллаж. Рядом стояли десятки точно таких же флакончиков.
– Спасибо, Харон, – поблагодарил меня профессор. – Твоя помощь в деле борьбы с врагами неоценима.
Я бы с радостью ответил на благодарность профессора, если бы мог говорить. Но мне было нормально и так.
Тем временем, на границе рощицы одна бойкая девушка сняла с макушки чепец и накинула на голову красный капюшон. Она задумала совершить увлекательную прогулку до города. По пути её ожидали подруга Гортензия, кумир молодёжи Аканэ, и конечно же старый приятель Цельсий.
Остановившись на пороге дома, девчушка взглянула на небо сквозь густую листву. Солнце грело вполсилы, но это не расстраивало её, ведь на свете не бывает ничего идеального. Она всё равно старалась находить счастливые моменты, даже в мелочах.
– Ну что, в путь? – спросила саму себя Тильда, и шагнула вперёд.
Предвкушение от скорой встречи с Неистовым Красным Драконом Аканэ будоражило девушку. Она искренне верила, что однажды Красному Дракону суждено сразиться с врагом и защитить наш народ от уничтожения. Но насколько правдива легенда? Сможет ли Красный Дракон уберечь хрупкий мир за стеной? И придёт ли враг? Об этом мне ничего неизвестно, ведь я не могу видеть будущее. Но я точно знаю, что даже распоследнему слабаку по силам совершить подвиг, если он продолжит бороться. В конце концов, Красный Дракон живёт внутри каждого из нас.
Всё началось с того, что я не знал с чего мне начать. Пробираясь сквозь густые заросли дикой травы, я решил сперва выбраться на открытое место. Потом надо было найти дорогу и куда-нибудь по ней прийти. А потом...
Наконец-то выбрался! За моей спиной сгущалась стена тумана, отделяющая этот укромный уголок от всего остального враждебного мира. Высоко над головой, выше крон самых высоких деревьев беспокойным мотыльком металось вертлявое существо. Несмотря на то, что оно было плохо различимо, я успел углядеть в нём четыре тонкие конечности и вытянутую мордочку. Внешне существо было похоже на собаку, и ему не нужны были крылья, чтобы держаться в воздухе – собака ухитрялась обмануть гравитацию каким-то другим способом. Существо не издавало ни звука, но его жесты словно специально были адресованы мне.
– Туда, туда, тебе надо туда! – грациозной лапкой зазывала собака.
Отлично, мне как раз требовался провожатый. Я пошёл в том направлении, куда указывало существо – прямо к зияющим чернотой закоулкам дремучего леса. Собака улетела далеко вперёд и скрылась из виду. Постой, куда же ты!
Проскочив сквозь нагромождение свисающих со всех сторон ветвей, я в спешке наскочил на ещё одного местного обитателя. Почувствовав тычок в грудь, обитатель ойкнул. Я сделал шаг назад и рассмотрел внезапного гостя.
Он был заметно ниже меня ростом, целиком одетый в пурпурный облегающий костюм, дополненный наколенниками и овальной пряжкой на поясе. Голову незнакомца скрывал капюшон, а нос и рот были спрятаны за серой тканевой повязкой. Лишь звериные ярко-жёлтые глаза пронзительно смотрели на меня из-под капюшона с явным неодобрением. Видовая принадлежность владельца жёлтых глаз оставалась тайной, но его кремовые пушистые ступни ног и кисти рук не были скрыты под костюмом, поэтому кое-какие выводы я сделал. Он точно не являлся человеком.
– Простите, я не хотел... – едва было начал я, но незнакомец не дал мне закончить.
– Слушай сюда, умник! Если ты явился обломать мне всё веселье, то выкуси! Много вас последнее время развелось, шагу ступить негде. Собрался меня прогнать? Даже не надейся!
Судя по высокому мальчишескому голосу, владелец пурпурного костюма был очень молод.
– Я не хотел... – повторил я, но незнакомец перебил меня вновь.
– Заморыш недоделанный! – визгливо закричал он, отталкивая меня в сторону и продолжая свой бег в сторону стены тумана.
Хорошенькое начало. Если все здешние обитатели будут реагировать на меня точно так же, далеко мне не продвинуться. В уме я подметил, что лапы незнакомца были сильно развиты физически, и я ни за что не смог бы его догнать, даже если бы очень постарался. Но сейчас мне это и не было нужно. Я продолжил свой поход через непролазные дебри.
К счастью, уже через пять минут они сменились лиственным редколесьем, и идти стало легче. Вскоре на моём пути появился узкий ручеёк, который я запросто перепрыгнул. А ещё через некоторое время деревья впереди расступились, открывая моему взору широкую опушку с высокой в человеческий рост травой. В зарослях повизгивала какая-то птица. Прислушавшись получше, я различил в этом повизгивании девичьи рыдания. Может, это и есть объект моих поисков? Мне ничего не оставалось, кроме как раздвинуть непослушные стебли и пойти на голос.
Валявшаяся посреди травы девушка выглядела потрёпанно. Бежевое выцветшее платье с замызганным передником доходило почти до колен, обнажая лишь покрытые серой шёрсткой босые лапки. Заплаканная вытянутая мордочка с отчётливо выделяющимися передними резцами имела настолько жалкий вид, что казалось девчушка проглотила лимон. Где-то в стороне безвольной змеёй распластался розовый лысый хвост.
– Ой, – пискнула девушка, поднимая голову и растирая слёзы по щекам. – Простите.
– Тебе помочь? – я протянул ладонь. – Вставай.
Рука незнакомки сама собой потянулась к моей, но остановилась на полпути.
– Не могу, – по второму кругу залилась слезами девушка. – Я грязная.
Не слушая дальнейших объяснений, я крепко взял её за кисть и поставил на ноги. Видок у незнакомки и правда был так себе.
– Тут неподалёку есть ручей с чистой проточной водой, – сообщил я о своём недавнем открытии. – Там можно вымыть руки. Пойдём, я покажу.
Спустя несколько минут мы уже сидели у речушки в окружении раскидистой зелени. Увидев воду, незнакомка тут же ринулась полоскать в ней сначала задние лапы, потом передние, а под конец принялась яростно отстирывать подол своего поношенного платья.
– Расскажешь что у тебя случилось?
Девушка тяжело вздохнула. К тому времени она уже успокоилась и от слёз в уголках её глаз не осталось и следа.
– Я вляпалась. Причём во всех смыслах. Всё эти мерзкие враги. Они оставляют везде свои гадкие выделения, и... – девушка запнулась, не зная как закончить свою фразу. – Сначала ноги, потом платье. Я теперь до конца жизни не отмоюсь.
Я взял сухой краешек подола, на котором темнело грязное пятно, и окунув в ручей попытался растереть руками. Наблюдая за этим зрелищем, незнакомка внезапно хихикнула.
– Я – Тильда! Давай будем друзьями!
И девчушка без тени смущения протянула мне пушистую серую лапку. Я принял рукопожатие, назвав своё имя. Сразу после этого Тильда спросила:
– А ты как здесь оказался?
– Честно говоря, я кое-кого ищу.
– К сожалению, я здесь впервые и никого не знаю, – оправдывающимся тоном простонала девушка. – Но всё-таки – кого?
– Только обещай, что не будешь смеяться, – засмущался я, отводя взгляд.
– Клянусь! – Тильда поспешно вытянула мизинец.
– Того, кто сможет объединить всех местных, – сообщил я. – Лидера. Образец для подражания. Чтобы можно было противостоять врагам не поодиночке, а вместе! Кто знает... – я сделал паузу, чтобы придать своей речи загадочности. – Может быть, этим лидером станешь ты.
– О, нет-нет-нет-нет-нет, – поспешно затараторила Тильда. – Я точно для такого не создана. Пусть лидером становится кто-нибудь другой, похрабрее.
Я пожал плечами, вставая во весь рост и разминая затёкшие ноги.
– Стало быть, буду искать дальше. Вернусь на опушку и продолжу идти куда шёл, – я не хотел сбиваться с пути, предложенным мне существом-околособакой. – Пойдёшь со мной?
– Я, пожалуй, побуду у ручья ещё немного, – пробормотала Тильда, будто извиняясь. – Как бы то ни было, спасибо за помощь со стиркой. И удачи тебе в твоём путешествии. Кто знает... – по-дружески передразнила меня девушка. – Может быть, это не последняя наша встреча.
Достигнув поляны с высокой травой, я пошёл вглубь редколесья. К моему удивлению, оно быстро кончилось, образовывая собой границу из деревьев, за которой до горизонта простирался обширный цветастый луг. Небольшая кубическая будка в центре луга быстро привлекла моё внимание – посреди пышущего жизнью царства природы это был единственный рукотворный объект. Я приблизился к странному сооружению. Оно было ниже человеческого роста и тускло-коричневого цвета.
– Хм. Сделано как будто из картона, – я легонько постучал кулаком по поверхности будки.
– Никого нет дома, – глухо донеслось изнутри.
Так и есть. Обычная картонная коробка.
– Прошу прощения, я кое-кого ищу, – я обошёл будку со всех сторон, пытаясь найти какой-нибудь зазор или окно. – Возможно даже вас.
Коробка приподнялась над землёй и в образовавшемся отверстии показались полы клетчатых брюк.
– Я сейчас... – хозяин будки попытался освободиться, скинув коробку набок, но запутавшись в собственных ногах повалился на траву вместе со своим импровизированным убежищем.
Он был весь покрыт взлохмаченной рыжей шерстью, и лишь белая кисточка на кончике хвоста нарушала это цветовое однообразие. Широкие клетчатые брюки на два размера больше надёжно держались на подтяжках, которые висели поверх строгой серой жилетки. Черезмерная худоба хозяина будки лишь подкрепляла моё впечатление, что я встретил какого-то безумного чудика.
– Цельсий моё имя, – коробочник протянул руку для рукопожатия, но тут же убрал её.
Я представился.
– Так кого, говорите, вы ищете?
Я повторил то же самое, что полчаса назад говорил Тильде.
– А, вот как. Лидера. Интересно. Лидер бы нам не помешал. А то враги настолько обнаглели, что по коробкам приходится жить.
– Вы здесь живёте? – удивился я.
– Приходится, – со скрипом признал рыжий чудак. – А чего сами не станете лидером?
– Да кто за мной пойдёт? – в свою очередь признал горькую правду я. – Никогда не обладал даром убеждения. Пусть нас возглавит человек, действительно наделённый лидерскими качествами.
– Ну, например, я бы за вами пошёл, – Цельсий потянулся, поднимая руки вверх и вставая на цыпочки. – А то мне надоело сидеть в этой тесной коробке совсем без книг. Да и погода прогулочная, – хозяин будки взглянул в небо, где незримым полотном раскинулся барьер, отделяющий нас от внешнего мира. – Врагов нигде не видно. Да-да, я был бы рад составить вам компанию.
– Я тоже был бы рад попутешествовать вдвоём, – охотно принял я предложение чудака. – Пошли?
– Только не туда, – замотал головой Цельсий. – Если продолжить идти по лугу на восток, попадёшь на сюрприз-холмы. А там совсем-совсем никого нет, не говоря уже об ужасной каменистой дороге. Ни души не встретишь. Я знаю о чём говорю, порядочно побродил там.
– В таком случае, куда? – спросил я. – Вижу, вы ориентируетесь в местных реалиях намного лучше, чем я.
– Топография – моя слабость, – было видно, что мои слова сильно польстили хозяину будки. – Я бы рекомендовал идти на запад, до леса. Там тоже никого нет, но есть ручей. Если пойдём вдоль воды, то рано или поздно обязательно выберемся к какому-нибудь населённому пункту. Ведь большинство городов располагаются рядом с источниками питья.
– Хороший план, – кивнул я.
Обратный путь до редколесья занял даже меньше времени, чем от леса до луга – Цельсий оказался хорошим ходоком.
Интересно, Тильда до сих пор здесь или пошла своей дорогой?
– Ииииии! – громкий девичий писк со стороны речушки переполошил всех окрестных птиц, сгоняя их с веток деревьев.
Мы с Цельсием переглянулись и побежали на крик.
Прижавшись ко стволу старого дуба, боязливо свернулась калачиком Тильда. Над ней угрожающе нависал недавний грубиян в пурпурном костюме.
– Держи ухо востро, – незнакомец глумился вовсю, тягая напуганную девушку за аккуратные округлые ушки, венчавшие макушку хозяйки.
– А то в одно ухо влетело, в другое вылетело, – с силой потянул тонкую перепонку мучитель, наслаждаясь реакцией жертвы.
– Эй! – воскликнул я, привлекая внимание дикаря.
– «Эй» зовут бродяг и никчемных доходяг, – обладатель жёлтых глаз соизволил обернуться. – А для тебя и прочего сброда – Рамона́к!
– Зачем издеваться над ни в чём неповинной девушкой? – я сохранял спокойствие и не спешил ввязываться в драку.
– Она так смешно пищит! – усмехнулся незнакомец в маску.
– И тебе её совсем не жалко?
– Как можно жалеть того, кто не существует? – хулиган вновь потянулся лапой к раскрасневшемуся уху Тильды.
До сих пор тихо стоявший Цельсий, оскалился, приготовившись к прыжку. Его взлохмаченная шерсть встала дыбом.
– Не смей её трогать! – и в один миг коротенькие, но острые клыки чудака вонзились в верхнюю часть ляжки мучителя.
Укус произвёл фурор на лице незнакомца. Его вечно нахмуренные брови полезли вверх от страха, а сам он, хватаясь лапами за укушенное место, вприпрыжку побежал от нас прямо через колючий кустарник.
– Придурки! – на ходу вопил несостоявшийся истязатель. – Вы за это ещё ответите! Не надейтесь, что я такое забуду!
– У вас всё хорошо? – присев рядом с девушкой, Цельсий осторожно тронул её за плечо.
Ничего не отвечая, Тильда пристально уставилась на своего спасителя. Чего это с ней? Хочет поблагодарить, но стесняется?
– Имя моё – Цельсий. А ваше?
Девчушка поднялась на ноги и назвала своё имя.
– Что он имел в виду, когда говорил, что нас не существует? – в голосе Тильды проглядывали нотки обеспокоенности.
– Что мы на самом деле призраки, которые попали в загробный мир, чтобы скитаться по нему оставшуюся часть вечности? – попытался отшутиться я, но мой ответ лишь больше напугал девушку.
– Я не призрак, – заметил Цельсий, щипая своё запястье пальцами другой руки. – Видите – настоящий, – чудак продемонстрировал выдранный из запястья пучок рыжей шерсти. – Но если здесь нет врагов, то я с радостью соглашусь на такой загробный мир.
– Вероятно, мы для него не живые создания, а игрушки, – уже более серьёзно произнёс я. – Поэтому он и считает нас несуществующими.
– Ох, – простонала Тильда. – Не хотела бы я с ним снова встретиться. Уж не знаю куда вы сейчас направляетесь, но можно мне тоже с вами? Втроём безопаснее.
– Конечно, – согласился Цельсий.
– Без проблем, – ответил я.
И мы пошли по течению ручья прямо на юг. Не прошло и часа, как лес уступил свои владения выгоревшим степным пейзажам. Ручеёк немного убавил в ширине.
– Этот барьер в небе, – заметил Цельсий. – Он не позволяет солнцу светить в полную силу, но вместе с тем будто защищает нас от угроз извне.
– Так и есть, – подтвердил я догадку чудака. – Если бы не барьер, враги давно бы до нас добрались.
Тильда содрогнулась от отвращения. Цельсий продолжал сыпать теориями.
– Возможно, мы действительно в загробном мире. Но кто сказал, что он обязательно должен быть мрачным и безысходным? А вдруг это рай?
Я оглядел окрестности. Степь почти исчезла, вокруг простиралось сплошное море песка. Ручеёк превратился в совсем узенькую змейку.
– Непохоже на рай.
– Ну или чистилище.
Ощутив на себе изматывающее дыхание жары, наш отряд сделал короткий привал у ручья, утоляя жажду. День постепенно уступал место вечеру.
Ещё через два километра ручеёк исчез совсем, целиком растворившись в ненасытных песках пустыни.
– И куда теперь? – опешила Тильда.
– Ручей кончился, – констатировал я. – А мы так и не встретили ни одного города. Хотелось бы посоветоваться с нашим топографом.
– Хм, – Цельсий находился в затруднительном положении. – Уже достаточно стемнело. Можно было бы определить наше местоположение по звёздам.
– Не думаю, что мы сможем разглядеть через барьер хотя бы одну.
Я сел на песок.
– Мы совершили ошибку, когда продолжили брести через пустыню на ночь глядя. Надо было сразу встать на привал и заночевать там. А теперь мы даже сами не знаем где находимся. Придётся укладываться буквально посреди песков. Нам ещё повезло, что погода стоит очень тёплая, иначе к утру мы бы продрогли.
– Есть хочется, – пожаловалась Тильда.
– Мы обязательно найдём съестное. Завтра. А сейчас лучше как можно скорее попытаться заснуть. Темнота – не лучший союзник.
– Эх, жаль коробки нет, – зевнул Цельсий, пытаясь закрыться хвостом, как одеялом. К нему невзначай прильнула Тильда.
Через пять минут, измотанные длительным переходом, мы уже спали. Ночёвка прошла без приключений. Новый день встретил меня лучами солнца, ярко светящими прямо сквозь веки. Я потянулся, заслоняя глаза ладонью. Цельсий и Тильда ещё не проснулись. Едва окинув взглядом приевшийся пустынный пейзаж, я вскочил. Сон мгновенно покинул меня.
– Похоже на стегозавра, – предположил Цельсий, поправляя сбившиеся во время сна очки.
– Давайте поскорее уйдём, – втянула голову в плечи Тильда. – Вдруг оно проснётся и нападёт на нас.
Существо действительно напоминало стегозавра, но только отчасти. В отличие от стегозавра, у него отсутствовали шипы на хвосте, а передние лапы обладали отчётливо выраженными хватательными свойствами, как у игуанодона. К тому же, у стегозавров не было настолько большой по отношению к туловищу головы, это я точно помнил. Создавалось впечатление, что кто-то взял части тела от разных динозавров и собрал из них забавного, но исполинского питомца.
– Очевидно, травоядное, – Цельсий продолжал анализировать вслух. – Строение челюстей указывает на растительный рацион.
Существо внезапно открыло глаза, уставившись прямо на нас.
– Я мясо тоже ем, просто сейчас его нет, – неожиданно высоким и совершенно нестрашным голосом прогундосил гигант.
– Аааа! – запищала Тильда.
Существо резво вскочило, вставая на задние лапы и выпячивая свой округлый животик.
– Стоп, так вы настоящие? Не сон?
– Зависит от того, что вы собираетесь с нами делать, – уклончиво ответил я.
– Вау! – существо пришло в неописуемый восторг. – Да я вас тогда сейчас расцелую! Вы первые и единственные, кого я встретил в этой всеми забытой пустоши за очень-очень долгое время!
– Правда?
– Ага! Я тут уже почти миллион лет сижу и никого не появлялось!
Я не стал уточнять правда это он про миллион лет или шутит.
– Меня зовут До́нзо! – назвал своё имя гигант и мы поочерёдно представились.
– Офигенно! А я уж думал от скуки тут помру. Вообще-то, меня неслучайно сюда занесло. Пришлось выбирать: остаться наедине с врагом или сбежать в эту пустыню. И я выбрал сбежать. Потому что любое место, где нет врагов, лучше, чем то место, где они есть – согласитесь. А потом я решил, что остался в этом мире совсем один. Блуждал, искал хоть кого-нибудь, но не нашёл. И тут вы явились! Выходит, я всё-таки не один! Так какими судьбами здесь? Тоже враги загнали? Или просто путешествуете?
– Немного того, немного сего, – пояснил я. – Но в основном ищем лидера. Образец для подражания, который сплотит нас в борьбе с врагом.
– О, о, это как раз моя тема! – воодушевился Донзо. – Давно хотел кого-нибудь сплотить (Тильда сжалась, будто гигант собрался сесть на неё всем своим весом). А много людей будет в подчинении? А на троне дадут посидеть?
– Пока что есть только мы, – я развёл руками, указывая на Тильду и Цельсия. – И сплотить не означает командовать. Скорее, воодушевлять добрым примером.
– Вот именно, – подтвердил Цельсий. – Так что будьте любезны продемонстрировать нам добрый пример и указать дорогу до ближайшего холодильника или иного источника пищи. Страсть как хочется перекусить.
– Да не вопрос! – охотно закивал Донзо. – Тут совсем недалеко есть оазис. Много растительности, найдётся чего пожевать. Я вас туда даже довезу. Ну, забирайтесь ко мне на спину, – и гигант пригнулся, опускаясь на все четыре лапы.
Осторожно вскарабкавшись по костяным пластинам, мы продолжили путь на спине нового приятеля.
– Расскажите о себе, – исполину не хватало общения и он напрашивался на разговор. – Чем занимаетесь, что любите.
– Я учёный-теоретик, люблю книги, – важно изрёк Цельсий, поправляя очки.
– Да я самая обычная девушка, – заскромничала Тильда, постукивая по передним резцам указательным пальцем. – Больше всего мне по душе обычные житейские радости: следить за домом, готовить, наводить чистоту.
– Я тоже не герой, – разлепил я пересохшие от жары губы. – Скорее человек, что ищет героя.
– И человек, который обязательно найдёт героя! – обнадёжил Донзо, разворачивая голову и подмигивая мне прямо на ходу.
Вдалеке показалось яркое металлическое пятно, отражавшее блики солнца прямо нам в глаза. Я приложил ладонь ко лбу. Пятно быстро приближалось. Вскоре мы различили в нём человеческие очертания. Подобравшись совсем близко, пятно превратилось в силуэт рыцаря в доспехах. Впрочем, довольно быстро стало ясно, что его «доспехи» это просто листы металла примотанные проволокой к торсу, рукам и ногам. За ярким блеском я даже не сразу различил пурпурный костюм, покрывавший «рыцаря» под его жестянками.
– Заморыш, додик, пискля, – перечислял Рамонак. – И ещё какой-то хрен с горы, который сам размером с гору. Получается, четверо на одного. Как-то нечестно. Рамонак Великолепный никогда не сражается меньше, чем с пятью противниками одновременно.
– Привет, чувак, – дружелюбно подался вперёд Донзо, но я осадил его, увидев в руках задиры острый прут.
– Назад! Этот парень нам не друг!
Гигант застыл на месте. Тем временем, Рамонак продолжал, подняв прут над головой и встав в эффектную позу.
– Склонитесь перед всепобеждающей мощью священного Экскалибура, злодеи!
– По-моему, это обычный вертел, – подметил Цельсий. – Да и доспехи ненастоящие. Плотность железа, плотность меди... – учёный-теоретик быстро посчитал в уме. – Нет, ты бы не смог носить на себе такую уйму металла, иначе еле ходил бы от тяжести. Скорее всего, обычный аллюминий.
– Вот сейчас и проверим кто из нас настоящий, а кто – лишь галлюцинация! – вприпрыжку бросился на нас Рамонак, беспорядочно размахивая вертелом.
Тильда испуганно юркнула за плечо Цельсия. Донзо встал на задние лапы, надувая брюшко.
– Береги живот! – закричал я, предостерегая гиганта. – Уклоняйся!
Вместо этого Донзо выдохнул, исторгая струю пламени по направлению к самопровозглашённому рыцарю. Живот исполина тут же уменьшился в размерах, сдулся.
– Ты что, дракон? – завопил я, пытаясь не соскользнуть с костяного гребня.
– А разве это не было очевидно с самого начала? – пасть Донзо растянулась в широкой улыбке.
Пурпурный воин дико прыгал на одном месте, спешно срывая с себя раскалившиеся листы металла. Он быстро растерял всю свою спесь.
– Ай, горячо-горячо-горячо! Снимите, снимите их!
Скинув с себя самодельный доспех, он спешно нащупал затерявшийся посреди песка прут. Его звериные жёлтые глаза искрились бешенством.
– Донзо? – насторожился я.
– Боюсь, я уже израсходовал свой заряд, – неловко сообщил дракон.
– Ну всё! – заревел Рамонак. – Капут вам, клоуны! Щемитесь, пока можете!
Гигант неуверенно сделал шаг назад. Из кармана Рамонака послышалась электронная мелодия.
– А, чёрт! – злобно отбросил прут от себя грубиян. – Сегодня всё против меня! Завести погремушку, ага. Слушаюсь и повинуюсь, блин.
С этими словами он развернулся и с нечеловеческой скоростью ускакал прочь. Я снова подметил, что это создание обладает очень развитыми сильными ногами.
– Это чё щас было? – вылупился Донзо, провожая взглядом точку на горизонте.
– Какую ещё погремушку? – недоумевал Цельсий. – Что он несёт?
Я ответил без особой охоты.
– Подобные погремушки используются для развлечения врагов. Их нужно заводить через определённые промежутки времени. Погремушка издаёт мелодичный звук и медленно вращается. Но пусть невинные звуки не обманывают вас – враг будет вытягивать жизненную энергию у заводящего, пока завод не иссякнет.
Компания растерянно примолкла.
– Выходит, этот чудик на стороне врагов? – нарушил недолгое молчание Донзо.
– Может, его заставили? – выглядывая из-за плеча Цельсия, робко предположила Тильда. В её глазах промелькнули жалостливые огоньки.
Никто из нас не нашёлся что ответить.
– Время обеда, – встав на задние лапы, сообщил Донзо. Без труда сорвав с вершины пальмы мясистый зелёный лист, он принялся уплетать его за обе щёки. – Чего стоите? – густой зелёный сок аппетитно стекал по щеке гиганта. – Угощайтесь, – и новый приятель протянул нам пару других крупных листов.
– О, нет, – хлопнул себя по лбу Цельсий. – Гастрономические различия. Это именно то, чего я боялся. Хотя... – чудак внимательно изучил лист. – Точно! На вершине пальмы должны быть такие как бы серёжки. Донзо, не посмотришь?
– Действительно, – согласился дракон, передавая в мои руки увесистую гроздь. – А они типа тоже съедобны?
– Друзья мои, – Цельсий отщипнул от грозди плод, гордясь собой. – Нам только что повезло наткнуться на финиковую пальму.
Утолив голод свежими финиками, а жажду застоялой водой, мы с моей подачи решили пойти на север.
– Парящая собака, что я встретил, когда попал сюда. Она указывала на восток, в сторону сюрприз-холмов, и я собирался пойти туда, но потом мне пришлось изменить курс (Цельсий сделал вид, что он не при делах). Возможно, если достигнем холмов, найдём там все ответы. Ну или хотя бы приют на ближайшую ночь.
– Тогда решено! – воодушевился Донзо. – На север! К сюрприз-холмам! Кстати, а почему «сюрприз»?
– Так было написано на указателе в центре холмов, – объяснил Цельсий.
– Надеюсь, нас не поджидают неприятные сюрпризы, – по обыкновению встревожилась Тильда. – Мне больше по душе мирное существование.
Царство песков кончилось быстро, солнце даже не успело достичь полуденной отметки. Местность стала холмистой, тут и там начали проглядывать небольшие пучки травы. Жара уступила место пасмурной прохладе. Иногда за очередным холмом нам попадались разные предметы, но от них было мало проку. Напольные часы с кукушкой (рабочие), раздвижная лестница, пляжный зонт, таксофон (нерабочий). Цельсий пытался утащить зонт, но ввиду его громоздкости быстро оставил эту затею.
В небе мятежно запорхала собака, размахивая передними лапами и привлекая наше внимание.
– Это она! Собака, которая указывала мне путь! – воскликнул я.
– Разве бывает такая порода? – сощурился Донзо.
– Не могу разглядеть, – поправил очки рыжий умник.
– Летающая собака указывает дальше на север, – сообщила Тильда.
– А вдруг она заодно с тем хулиганистым типчиком? – поделился опасениями Цельсий.
– Тогда куда прикажешь направляться дальше?
Вильнув тоненьким хвостиком, создание устремилось далеко вперёд, скрываясь в дымке тумана. У нас не оставалось другого выбора, кроме как следовать за ним.
– Так чем займётесь, когда найдём лидера и он объединит нас? – запас словоохотливости Донзо всё никак не кончался. – Есть соображения на этот счёт?
– Подыщу себе крепкий дом, чтобы туда не смог проникнуть ни один враг, – быстро нашёлся с ответом Цельсий. – Буду заниматься там наукой.
В разговор вклинилась Тильда.
– А мне хотя бы самый простой домик, главное чтобы чистый.
– Ну а ты? – дракон с нетерпением ждал моей реакции. – О чём мечтаешь?
– Так далеко я ещё не загадывал. Наверное, найдя лидера, я постараюсь последовать за ним. Какой-либо особой мечты у меня нет.
– А вот я всегда мечтал путешествовать, – довольно закатил глазки гигант. – И прямо сейчас моя мечта сбывается! Зашибись, да?
Обогнув особо высокий холм, наша компания оказалась в широкой низине, посреди которой неподвижно стояла какая-то статуя. При нашем появлении «статуя» шевельнулась.
– Четверо опасных и беспощадных злодеев захватили этот город, сея ужас среди мирных жителей. Но Рамонак Неуловимый вознамерился положить конец их бесчинствам. Трепещите, бандиты, – недруг растопырил руки, будто собираясь выхватить из кобуры револьвер. Разумеется, никакого оружия у него не было.
– Какой город? – Цельсий начал недоуменно вертеть головой.
– Идиот, – вздохнул пурпурный преследователь. – Это фигура речи.
– Донзо? – я вопросительно уставился на дракона. – Приготовишь шашлык по-ковбойски?
– А, а, а, – предостерегающе погрозил пальчиком Рамонак, доставая из кармана костюма пистолет. – В этот раз всё будет иначе. Я хорошо подготовился, поэтому вашим дальнобойным атакам до меня не дотянуться. Давай, раскрой пасть пошире, и пуля из этого пистолета полетит тебе прямо в зёв.
Ящер оцепенел, начав в смятении теребить собственный хвост.
– Характерная форма рукояти, короткое основание, – тут же вспомнил все свои познания Цельсий. – Вероятно, пистолет сигнальный. Но лучше не рисковать.
– На колени! Молите о пощаде, опарыши! – Рамонак направил на нас оружие и яростный взгляд его звериных глаз сменился на торжествующий.
– Что будем делать? – Донзо не решался сдвинуться с места. Тильда обеими руками вцепилась в плечо Цельсия.
– Не знаю, – сплоховал я.
– Зато я знаю! – злобно захохотал мелкий зверёныш и нажал на спуск.
Ярко-красный шмель с громким жужжанием вылетел из дула пистолета и в мгновение ока вцепился мне в шею. Выстрел тут же отозвался нестерпимой болью. Видимо, Цельсий не ошибся. Действительно сигнальный. Я упал на колени, хватаясь ладонью за обожжённое место.
– Ха-ха-ха! Получил, гад? – Рамонак вовсю упивался своим всемогуществом. – На колени червь! – опьянённый властью, он наставил пистолет на дракона. – Твоя очередь платить по счетам! – во весь голос завопил обезумевший стрелок.
Раздался громкий хлопок.
– Почему в этот раз хлопок, а не жужжание? – промелькнуло у меня в голове.
Рамонак взвизгнул. Его пистолет отбросило далеко в сторону, а сам он повалился на колени прямо напротив меня. В уголках зажмуренных глаз мерзавца мелькнули слёзы, но когда через секунду он их открыл, я увидел хорошо знакомый ненавистный взгляд.
– Твари. Подлые твари, – скулил Рамонак, прижимая ладонь к груди. Крови не было.
– Кто стрелял? – обескураженно сел на пятую точку Донзо.
Все повернули головы в сторону самого высокого холма. В его верхней точке стоял полностью чёрный силуэт. Приглядевшись получше, я различил в нём человека. Он был худощавый, но очень рослый. От шеи незнакомца и до пояса тянулась полностью чёрная накидка, целиком скрывающая обе руки и оставляющая открытым лишь кончик ружья, который продолжал дымиться после недавнего выстрела. Снизу накидку дополняли чёрные облегающие штаны и чёрные туфли. Волосы незнакомца были намного темнее, чем у меня, а пышная причёска непослушным сорняком наползала на уши и лоб. Карие глаза мрачного гостя смотрели прямо сквозь Рамонака. В два прыжка незнакомец спустился к нам.
– Прощу прощения, – прогундосил Цельсий, поправляя очки. – Вы за нас?
Стрелок не удостоил рыжего чудака ответом.
– Просто ожог, – ровным голосом заключил он, осмотрев мою рану. – Пройдёт.
Жалостливая Тильда протянула мне свой передник, чтобы я смог перевязать рану.
– Спасибо, – поблагодарил я обоих. – Как вас зовут?
– Можете звать меня Миротворец.
Остальные спутники окружили теперь уже беззащитного забияку. Хулиган молча сидел на земле, скрестив руки и отведя от нас взгляд.
– Что будем с ним делать? – спросил Донзо. – Он ранил нашего кореша и помешался на стремлении нас затравить. Если отпустим, в следующий раз придёт уже с базукой.
– Мне всегда было интересно узнать кое-что, – Цельсий потянул за капюшон и маску, пытаясь сорвать их. После недолгой возни чудак одержал верх и мы наконец смогли увидеть лицо нашего назойливого преследователя.
Цвет его светло-кремовой головы повторял окрас ладоней и ступней. Под миниатюрным розовым носиком располагались заметные резцы – не такие длинные, как у Тильды, но тоже немаленькие. Два продолговатых уха отказывались держаться торчком, вяло развалившись по обе стороны головы. Только сейчас я заметил за спиной Рамонака пушистый куцый хвост.
– Теперь понятно почему он тогда испугался Цельсия, – подумал я.
– Да, говори всё, что тебе известно! Адреса, пароли! – продолжал дурачиться дракон.
Сложив фартук Тильды втрое и обвязав им ожог, я подошёл к Рамонаку.
– Ты работаешь на врага. Я слышал про погремушку. Судя по внешнему виду и голосу, ты подросток, или даже ребёнок, а значит врага создал не ты.
– Да я бы сам прихлопнул его, подвернись мне такая возможность! – поморщился недруг. – Только за такое меня самого быстренько шлёпнут.
– Значит, у врага есть сильный покровитель-марионетка. Впрочем, ничего удивительного. Как и всегда.
– Вам-то какая разница? Вы даже не понимаете, что вы ненастоящие.
Донзо отвесил недругу лёгкий щелбан.
– А ненастоящий смог бы сделать так?
– Смейтесь-смейтесь, – насупился Рамонак. – Пройдёт совсем немного времени и от вашего воображаемого мирка останутся лишь воспоминания. Вещь уже здесь, а значит фундамент заложен.
– Уж не знаю что там за вещь, – недовольно пробурчал Цельсий. – Но какую бы каверзу ты нам ни приготовил, вместе у нас хватит ума, чтобы её разгадать.
– Мечтай, – звериный взгляд пронзил чудака ненавистью.
В глазах Тильды вновь мелькнули огоньки сочувствия.
– Не понимаю зачем тебе это. Враг – не твоё творение, а значит по идее ты должен быть свободен от его контроля. Почему бы не жить в месте, где врагов нет, вместо того, чтобы бегать заводить погремушку и делать ради них другие унизительные вещи?
– Сказала галлюцинация из воображаемого мирка, – огрызнулся злодей.
– Вот мы и пришли к тому, с чего начали, – заключил дракон и отвесил Рамонаку ещё один щелчок.
– Мы – настоящие, – уверенно заявил я. – И неважно выдумка этот мир или нет – он полон хороших людей, противостоящих врагам, а значит ради него стоит жить.
– Верно, верно! – одобрительно загудели товарищи.
Загадочный незнакомец оценивающе смерил меня взглядом.
– Ваши цели тоже было бы нелишним узнать. Отряд из четырёх человек не стал бы петлять среди холмов без причины.
Я начистоту выложил всё о предпосылках нашего путешествия, ничего не скрывая.
– Того, кто сплотит всех местных? – выражение лица Миротворца оставалось безучастным, но в голосе просквозило удивление.
– Возможно, это будете именно вы, – ненавязчиво предложил я.
– Пас, – без промедления ответил мрачный стрелок. – Не верю, что такое возможно, и пробовать тоже не хочу.
Улучив момент, когда всё внимание было приковано к Миротворцу, Рамонак резким рывком вскочил и бросился улепётывать через холмы. Как я мог позабыть про его сильные ноги!
Донзо встрепенулся и поддался вперёд, готовясь пуститься в погоню за беглецом.
– Пусть катится к чёрту, – жестом остановил его Миротворец. – Он усвоил урок. Больше сюда не явится. А если и явится, то очень нескоро.
На холмы медленно спускались сумерки.
– Хм, как быстро стемнело, – поделился наблюдением Цельсий. – Я думал до вечера ещё далеко.
– Надо заранее разбить лагерь, – памятуя о вчерашней ошибке, заметил я.
– За предыдущим холмом стоял ветхий деревянный столик, – робко пискнула хозяйственная Тильда. – Можно разжечь им костёр, чтобы не мёрзнуть ночью.
– Разжечь – это по моей части! – подмигнул дракон.
Через полчаса мы уже сидели вокруг костра. В недрах накидки Миротворца внезапно обнаружились сухари, которыми он любезно поделился с нами.
– Спасибо, таинственный и щедрый незнакомец, – шустро разгрызла хлебец Тильда – Без вас мы бы легли спать голодными.
– Расскажете откуда вы? – с набитым ртом спросил Цельсий.
– Не о чем рассказывать, – буркнул стрелок. – Я просто странник, иду куда ноги несут, – он явно не любил лишние разговоры.
– Эй, а почему мне такая маленькая порция? – возмутился Донзо. – Я же раз в пять больше каждого их вас!
Холмами окончательно завладела тьма. Тильда протянула к костру руки, отогревая замёрзшие лапки.
– А давайте рассказывать страшные истории! – казалось, гигант бесконечно был готов болтать на отвлечённые темы.
– Хватит с нас ужасов, – попыталась возразить девчушка.
– А я знаю одну, – машинально проинформировал Цельсий. – Про парня, который никак не мог закрыть дверь. Он поставил добротную крепкую дверь на случай, если враг ворвётся к нему в дом. И однажды враг действительно пришёл. Но парень никак не мог запереть дверь на замок, потому что замок начал не вовремя заедать. Враг всё шёл и шёл, а парень открывал и закрывал дверь, пытаясь разобраться с замком.
– Я не слушаю! – демонстративно заткнула ушки Тильда.
– И что было потом? – озорно хихикнул Донзо.
– Парень не успел и враг загнал его внутрь комнаты. Спасения не было. Когда враг коснулся парня, тот упал без движения. Казалось, парень умер, но на самом деле он был просто парализован, продолжая всё чувствовать. Последним, что успел ощутить парень, были потоки канализационной воды, куда его сплавили ещё живого. Конец.
– Он закончил? – девушка неуверенно приоткрыла ухо.
– Здорово, давайте ещё! – приободрился дракон.
– Я не знаю страшных историй, поэтому расскажу грустную, – изрёк я. – Про лисёнка-рыболова, который дружил с людьми.
– Ну-ка, ну-ка, – навострил уши Цельсий.
– Зная об мечте лисёнка, люди смастерили ему удочку, чтобы он смог порыбачить впервые в жизни. Но незадолго до рыбалки лисёнок заметил, что один из взрослых дал эту удочку в руки врагу. Предмет был безнадёжно испорчен. Разумеется, лисёнок не захотел к нему больше притрагиваться, и это взбесило взрослых. Всемогущие гиганты нависли над маленьким беззащитным лисёнком, требуя от него полюбить врага и принести ему в жертву свою непорочность. Но лисёнок был твёрд духом. Несмотря на физическую слабость, он не поддался уговорам безумцев и смог отстоять самого себя. В тот день лисёнок навсегда потерял мечту, зато сберёг кое-что куда более важное, что предопределило всю его дальнейшую судьбу.
– Какая печальная история, – жалобно простонала Тильда. – Лучше бы был ужастик.
Неожиданно заговорил Миротворец.
– Их было четверо друзей, четверо скитальцев. По пути через горный перевал трое угодили в западню, но четвёртый не растерялся и вытащил их из ямы одного за другим. Оказалось, один ушиб ногу, другой руку, а третий плечо. Шесть дней подряд четвёртый добывал для них пищу и всячески выхаживал их. Спасённые клялись в вечной преданности и уверяли, что сделают ради своего спасителя что угодно. Четвёртый отказался от вознаграждения, но попросил выслушать его предостережение, раз уж им так хотелось его отблагодарить. Он рассказал им об уродцах-врагах, и о том, какую опасность они в себе таят.
Но они не прислушались. Коварным цветком взращивалась в их сердце ненависть. Они перешёптывались, что четвёртый, мол, не такой, как они, и что не стоит тратить на него свои припасы. Очень скоро настал день, когда ненависть разрослась настолько, что подтолкнула их к действиям. Предатели заточили ножи и бросили ружьё спасителя в заранее разведённый огонь, чтобы тот не смог им воспользоваться. Посмеиваясь, они предвкушали лёгкую расправу.
Но четвёртый оказался не так прост. Выхватив из костра горящее ружьё, он сначала продырявил живот первого, а затем заставил спрыгнуть со скалы второго. Лицезрев участь своих товарищей, третий заныл, умоляя о пощаде. Он долго нёс всякую чушь, но когда из его брехливого рта прозвучала просьба сохранить ему жизнь ради его собственного уродца, четвёртый не колеблясь нажал на спусковой крючок.
Компания у костра примолкла, уставившись на Миротворца.
– Такова цена человеческой благодарности. Ожоги, которые получил четвёртый, остались для него вечным напоминанием о вероломстве людей, – закончил свою историю мрачный стрелок. – Укладывайтесь спать. Я подежурю у костра на случай, если тот псих вернётся. А завтра мы продолжим путь вместе.
Не ожидал, что молчаливый одиночка захочет путешествовать в группе.
– Так ты с нами?
– Из любопытства. Мне интересно чем закончится вся эта затея с объединением. К тому же, кто-то должен оберегать вас от злодеев вроде того паскудника.
>дал эту удочку в руки врагу. Предмет был безнадёжно испорчен
>требуя от него полюбить врага и принести ему в жертву свою непорочность
Крайне знакомо, ощущения дословно соответствуют.
При этом тип врага, урода - совершенно иной в моем случае.
По Миротворцу случайно нет ли арта? Близкий мне перс.
– Теперь понятно почему он тогда испугался Цельсия, – подумал я.
– Может, свяжем его и оставим здесь? – робко пискнула Тильда.
– Он всё равно развяжется и продолжит свои тёмные делишки, – возразил умник.
– Надаём ему тумаков, чтобы он нескоро от них оправился! – вдохновенно предложил Донзо, и не найдя ни у кого одобрения, добавил: – Я же просто пошутил.
– Никто никого бить не будет, – хрипло отрезал Миротворец. – Для начала допросим его.
>>454519
Увы, пока нет. Я не планировал развивать этого персонажа, потому что не думал, что он кого-либо заинтересует. Но в аниме похожих на него типажей полно.
– Странно, – заметил Донзо, задирая голову и оглядывая затянутый тучами небосвод. – Утро вроде уже настало, но в небе по-прежнему темновато. Или это просто барьер сгустился?
Ветер вовсю колыхал дикую траву, которая доставала нам до пояса. Впереди показалась синяя кромка воды.
– Озеро, – сразу понял я. – Довольно большое. Ступайте осторожно, а то провалитесь в трясину.
– Надо как-то обойти его, но не видно, где край, – поделился мыслями Цельсий. – Да ещё и эта трава везде.
– Могу спалить, – немедля предложил дракон.
– Нельзя, – возразил Миротворец. – Трава мокрая, будет много дыма. Тогда точно ничего не увидим.
– Я пойду вперёд на разведку, – сообщил чудаковатый теоретик, махнув кисточкой хвоста, и не спрашивая нашего согласия ринулся вдоль берега. – А вы ждите здесь.
Я было встрепенулся, но Тильда легонько взяла меня лапкой под локоть.
– Поверь в него.
Отбежав на порядочное расстояние, Цельсий забрался на небольшую возвышенность, оглядываясь по сторонам. В это время недалеко от него из кустов появилась незнакомая фигура. Возможно, я не узнал бы её, но лопоухая голова и примелькавшийся пурпурный костюм не оставляли сомнений, что перед нами Рамонак. Какую теперь подлость он задумал?
– Эй, сбоку! – замахали руками мы, привлекая внимание Цельсия.
Бесполезно. Ни один из них не замечал другого, равно как и наши жесты. Наконец, взгляды обоих случайно встретились.
Сердито ощерившись, чудак пошёл в атаку. Рамонак подорвался на месте и бросился наутёк.
– Ловушка! – хором заорали мы (кроме Миротворца), но нас по-прежнему не было слышно.
Запутавшись в зарослях камыша, Цельсий стремительно начал терять равновесие, падая в воду. Через секунду стало понятно, что плавание совсем не его призвание. Нашего спутника постепенно утягивало на дно. Он отфыркивался, загребая руками воду, и безуспешно пытался выбраться на сушу. Расстояние между нами было слишком велико, чтобы успеть спасти его вовремя, но мы тут же поспешили на помощь.
Увидев тонущего Цельсия, Рамонак замер, остановившись как вкопанный. Мгновение – и негодяй прыгнул в озеро вслед за тонущим чудаком.
– Он же сейчас утопит его! – пищала запыхавшаяся Тильда, не сбавляя ходу.
Однако, вопреки нашим ожиданиям, длинноухий вредитель обхватил чудака за туловище, старательно выгребая обратно к берегу. Оказывается, он не только очень быстро бегал, но и мастерски плавал. Вытащив откашливающегося Цельсия на твёрдую поверхность, Рамонак повернул его на бок. Изо рта неуклюжего теоретика тут же вытекло порядочное количество воды. Умник тяжело дышал. Машинально повернув голову в сторону спасителя, он узрел своего давнего недруга. Оба молча уставились друг на друга. Казалось, хищник сейчас бросится на добычу.
К тому моменту мы уже были совсем близко, и Рамонак заметил нас. Не говоря ни слова, незваный визитёр вскочил и дал дёру через кусты, откуда он появился пятью минутами ранее.
– Эй, Цельсий, ты как? – мы подбежали к рыжему недотёпе, наперебой предлагая свою помощь. Особенно усердствовала Тильда.
– Хм, – чудак закончил откашливаться и встал. – Состояние удовлетворительное. Повреждений внутренних органов нет. Можете не беспокоиться, я в норме.
Вода посреди озера внезапно забурлила, вспениваясь и образуя собой небольшую горку.
– Что это? – вздрогнула Тильда.
– Давайте отойдём подальше, – сделал шаг назад Донзо. – Моя стихия огонь, а с водой у меня натянутые отношения.
– Признай, что просто не любишь мыться, – без задней мысли подметил Цельсий, пытаясь выжать брюки прямо на себе.
Преодолев водную гладь, над поверхностью озера показалась сначала голова, а потом и всё остальное туловище. Поднявшись над кромкой воды на метр, существо застыло в воздухе, вперившись в нас немигающим взглядом. Целиком гладкое, лишённое каких либо конечностей, оно представляло собой вертикально вытянутую короткую змейку, нижняя часть которой закручивалась в спираль. Кожа существа была оранжевого цвета, а рот походил на продолговатую трубочку, приделанную к нижней части головы. Рассматривая причудливое создание, а заметил, что его сверкающие изумрудные зрачки будто бы имеют огранённую форму, напоминая драгоценные камни.
– Оно живое? – шёпотом отозвался Донзо.
– Мир вам, пилигримы, – низким женским голосом изрекло существо. – Я ждала вашего прибытия. Можете не представляться, ваши имена мне уже известны. Позвольте взамен назвать своё. Я – Исти́на Ниме́ту, дремлющая в глубинах этой заводи ещё со времён Первого Бога. Мне ведомы все события, что происходят вокруг, и я поднялась со дна озера, чтобы предупредить вас о великой опасности.
– А можно вопросик? – вклинился Цельсий, протирая линзы не успевших просохнуть очков. – Откуда вы нас знаете? И про события – откуда? Вы – существо сверхъестественное?
– Медитируя в полудрёме, я давно успела выучить как шагает каждый из обитателей этого мира. Всё благодаря моему острому слуху, позволяющему улавливать малейшие вибрации за десятки километров. Но эта поступь, торопливая и нервная, не принадлежала никому из местных. Это был гость, безумный и хаотичный, охотно откликающийся на малейшее разрушительное стремление, идущее из его сердца.
– Рамонак! – догадался я.
– Вам известно, что он задумал, Истина? – в лоб спросил Миротворец. – Если да, не поделитесь с нами этим знанием?
– Слышать что происходит за стеной лишь мне единственной подвластно! Приготовьтесь, я покажу вам истину!
– За стеной? В смысле, за барьером? – переспросил Донзо.
Зрачки провидицы засверкали. Поверхность озера очистилась, вода из болотисто-мутной стала совсем прозрачной. Вглядываясь в неё, я ожидал увидеть водоросли и илистое дно, но вместо этого колышущаяся рябь зеркалом отразила знакомый лопоухий силуэт. Изображение Рамонака несло в руках что-то тяжёлое, было видно как он сгорбился и напрягся. Пурпурный костюм исчез, вместо него появилась зелёная футболка с коротким рукавом и рисунком золотой бабочки на груди. Со стороны донёсся противный голос немолодой женщины. Его обладательницу в зеркале мы не увидели.
– Что ты там возишься? Заноси коляску в дом!
– Заношу, – непривычно покорно пролепетал Рамонак.
– И заведи погремушку! Сиди у кроватки и заводи каждый раз, как кончится завод. Всё понятно, заморыш недоделанный?
– Понятно, – понурил уши сломленный хулиган.
– Ты игрушку выбросил? Или в одно ухо влетело, в другое вылетело?
– Какую игрушку? – замялся паренёк.
– Ну ту, погрызенную. Которая предназначалась твоим друзьям.
– Они мне не друзья, – Рамонак досадливо засопел. – Но всё равно... Зачем портить их мир? Они вроде не такие уж плохие.
– Затем, что они ненастоящие! Мы же с тобой это обсуждали! И ничего ты не портишь, просто борешься со злодеями. Делаешь мир лучше.
– Выбросил, – вздохнул бывший забияка. – Ещё вчера. А что потом? Когда победим злодеев?
– Потом из моего животика появится ещё один твой друг. Но уже не воображаемый. Будете играть вместе. А если злодеи вернутся, втроём вы запросто с ними справитесь. А там, кто знает, может я и в третий раз рожу. И станет вас четверо!
Рамонак выглядел ещё испуганнее, чем когда в него вцепился Цельсий. Он оцепенел, втянув голову в плечи.
– Будете пинать этих опарышей ногами! Насаживать их на вертел! Топтать! Крушить! Резать! Ха-ха-ха-ха! – заливалась сумасшедшим смехом женщина.
Глаза Рамонака округлились от неподдельного ужаса. Казалось, он сейчас описается.
Зрачки-изумруды Истины начали угасать. Зеркало на воде сменилось видом обычной стоячей запруды.
– Не знала, что они с ним так, – тихонько пискнула Тильда.
Миротворец нахмурился.
– А какая разница? Он всё равно работает на врагов. Нет смысла ему сочувствовать.
Вновь заговорила провидица.
– Игрушка. Предмет, поруганный врагом. Сам по себе неопасный, но несущий в себе его скверну, которая может погубить весь мир.
– Как та удочка у лисёнка-рыболова, – вспомнил я историю у костра.
– Темнота наступает, – продолжала Истина. – Найдите предмет и уничтожьте его, пока наш мир не поглотило забвение.
– То-то солнце никак не появится, – заметил Цельсий. – А я всё списывал на слишком плотные облака и пасмурную погоду.
– Теперь понятно! – стукнул кулаком по раскрытой ладони Донзо. – «Вещь уже здесь, фундамент заложен». Этот гадёныш спецом притащил осквернённую безделушку, чтобы добраться до нас!
– Но где искать предмет? – спросил я.
– В центре этого мира.
– Куда идти, чтобы туда попасть?
Истина повернулась вокруг своей оси, не переставая парить в воздухе.
– Сюда. На юго-восток. Ищите среди руин.
– Нельзя ли чуть поточнее? Предмет маленький, а руины обширные.
– Вам придётся отыскать его самостоятельно.
– Разве вы не пойдёте с нами?
– Да! – дополнил дракон. – Ведь речь идёт о судьбах мира!
– К сожалению, моё место обитания ограничено этим озером. Покинуть его я не имею физической возможности. Но возьмите мой глаз. Он наделяет способностью слышать тех, кто находится извне, за стеной. Кто знает, может быть это поможет вам в вашей нелёгкой миссии. Увы, но я не могу сделать больше, хотя очень хотела бы. Ну же, берите!
Я опасливо протянул ладонь к глазнице провидицы. Изумруд легко подался и сам выскользнул мне в руки.
– Зажми его в кулаке и ты услышишь. Если, конечно, будет что слышать, – сверкнула оставшимся глазом Истина.
– Спасибо, – кивнул я.
– Но прежде, чем вы уйдёте, внемлите другим моим напутствиям, чтобы избежать непоправимых ошибок в будущем. Приготовьтесь, я открою вам истину!
Компания терпеливо ожидала.
– Цельсий Рев!
Чудак вопросительно взглянул на провидицу из-под широких стёкол.
– Отсиживаться за крепкими стенами не единственная возможная стратегия при встрече с врагом. Иногда полезнее просто убежать.
– Я это учту, – поправил очки умник.
– Ратильда Мусс!
Девчушка смущённо вытянула руки вниз, скрещивая ладони.
– Верить в людей это хорошо, но верить во всех людей подряд рано или поздно приведёт к катастрофе.
– Нет-нет-нет, не хочу слышать никаких советов, – протестующе замахал передними лапами Донзо, чувствуя, что наступает его очередь. – Мне больше по душе познавать эту жизнь самостоятельно, чем пользоваться уже готовыми инструкциями.
Вняв его просьбе, Истина повернулась дальше.
– Нкоя́н Вандерде́ктор! – позвала она, но никто из нас не понял о ком речь. Лишь Миротворец продолжал оставаться таким же спокойным, как и всегда.
– Найди личность, которой будешь восхищаться, чтобы одно-единственное разочарование в жизни не ввергло тебя в пучину уныния навсегда.
Мрачный стрелок не издал ни звука.
– А теперь ступайте, – подытожила свою речь Истина, медленно погружась обратно в озеро. – Торопитесь, пока не стало слишком поздно, и наш мир не утонул в непроглядной темноте. Да помогут вам духи-покровители.
– Ну что, айда на спину? – предложил Донзо. – Будет быстрее, если вы заберётесь на меня, а я побегу.
Все согласились, что идея хорошая, однако уже через два километра гигант вконец выдохся.
– Оказывается, я совсем не умею бегать на длинные дистанции, – заключил дракон.
– Ещё один факт в копилку твоих познаний, – без тени иронии заметил Цельсий.
Дорога была хорошей. Высокая трава и плотно стоящие деревья не отягощали поход нашего маленького отряда. Но меня не покидало ощущение, что мы немного отклонились от намеченной траектории. Нас словно уводило куда-то вбок.
– Что подскажет наш топограф? – спросил я теоретика.
За чудака ответил Донзо.
– Что единственный, кто может указать нам верный путь, это летающая собака, которую мы видели на холмах, – в отместку поддел умника дракон.
– Не могу не согласиться с данным утверждением, – признал Цельсий.
Но собаки, как назло, нигде не было видно.
– Темно, как поздно вечером, – обратила внимание Тильда. – А ведь ещё только полдень.
– Так поторопимся, пока ещё можем видеть дорогу, – отреагировал Миротворец.
– Эй, кто это там?
Навстречу отряду быстро бежал некий субъект, но различить его издалека было сложно из-за сгустившейся темноты.
– Это же...
Размахивая длинными ушами прямо на бегу, к нам стремительно приближался старый знакомый Рамонак. Его облик отличался от того, к которому мы привыкли. Торс бегуна покрывала зелёная футболка с рисунком-бабочкой, что мы видели в зеркале Истины. Ниже пояса он был одет в короткие синие шорты, украшенные изображениями беспорядочно разбросанных соцветий ромашек. От пурпурного костюма не осталось и следа.
– Стойте! – остановился обладатель звериных глаз, раскинув руки в разные стороны и преграждая нам путь. – Знаю, вы меня ненавидите! Но сейчас я хочу помочь! Прошу, выслушайте!
Я вышел вперёд.
– Говори, только быстро. У нас мало времени.
– Это я выкинул ту игрушку, впустив в этот мир тьму. Мне очень жаль, что я поступил так, но ещё не поздно всё исправить. Я могу указать путь к игрушке, если вы мне позволите. Избавимся от неё и спасём мир вместе.
– Разве ты работаешь не на врага? Вдруг это твоя очередная уловка? Сделаешь вид, что показываешь верный путь, а на деле только уведёшь нас от игрушки.
Рамонак вытянул руки, демонстрируя нам пушистые ладони кремового цвета.
– Тот, кто лежал в кроватке, больше не закричит никогда. Я только что покончил с ним вот этими вот руками. Теперь у меня лишь один путь. Вне барьера покровители врагов быстро поймают меня и уничтожат. Обратной дороги нет.
Выражение лица Рамонака было не злобным, скорее умоляющим. Прежняя ненависть во взгляде уступила место чему-то новому, чего он ещё не понимал, но отчаянно стремился принять.
– Считаю, стоит поверить Рамонаку, – изрекла Тильда, задумчиво постукивая пальцем по передним резцам.
– Абсолютно исключено, – отрезал Миротворец. – Он работает на врага, а таким никогда нельзя верить. Они врут всегда и во всём. Держу пари, что никакого врага он не убивал.
– А я согласен с Тильдой, – возразил Цельсий. – Не зря же он спас меня, вытащив тогда из пруда. Хотел бы избавиться, давно уже потопил бы.
– Если вам интересно моё мнение, – не преминул вставить своё слово Донзо – То мы прекрасно сможем обойтись и без лишнего члена команды.
Тильда окликнула меня по имени.
– Два голоса «за», два голоса «против». Твоё мнение будет решающим.
– Можете со мной не соглашаться, но мне всегда казалось, что у каждого должен быть второй шанс. Я верю, что в итоге он сможет сделать ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР. Веди, Рамонак!
Наш новый спутник решитильно кивнул, разворачиваясь и меняя курс строго на восток. Поспеть за его широкой походкой было непросто, но мы старались как могли. К тому времени уже окончательно стемнело. Я едва различал контуры стоящих вокруг деревьев.
– Мы совсем близко, – известил Рамонак, не сбавляя ходу. – Видите ту высокую башню вдалеке? Я выбросил игрушку у её основания, с нашей стороны. Поторопимся, а то придётся искать наощупь!
Я не видел выражения лица Тильды, но был уверен, что она скривилась от отвращения.
– Замрите на одном месте! – выкрикнул я. – Если продолжим ход, то растеряем друг друга в темноте!
– Замерли! – хором ответили друзья.
– Теперь протяните мне каждый свою руку. Образуем цепочку.
– Вот, держи, – пропищала Тильда, но её голос словно отдалялся от меня.
– Держи мою руку, – пробормотал Цельсий, а я никак не мог понять с какой стороны доносятся его слова.
– Стойте на месте! – вновь скомандовал я.
– Мы стоим! – судя по интонации, Донзо кричал, но звук был совсем тихим. – Почему ты отдаляешься?
– Тильда! Цельсий! Донзо! Нкоян! – звал я друзей, но никто не откликался.
Сгинули в темноте. Придётся продолжать путь самостоятельно. Я сделал осторожный шажок вперёд, но быстро осознал, что вокруг находится одна пустота – мои ноги не ощущали опоры. Я беспорядочно забарахтался на одном месте. Вокруг не было ни препятствий, ни гравитации. Одна лишь безбрежная тьма, обволакивающая меня со всех сторон. Я снова позвал друзей, но не услышал даже собственный голос – тьма не пропускала и звук. Трогая ладонями собственное тело, я не ощущал себя как физический объект. Это было огромное не поддающееся описанию небытие. Исчезли все ощущения, вся связь с внешним миром. Осталось лишь осознание самого себя и страх, что я навсегда обречён блуждать в этой всепоглощающей пустоте.
Если у меня нет самого себя, существую ли я? Мне вспомнились слова той женщины, что сумела внушить эту мысль Рамонаку. А сейчас я был готов с ней согласиться. Какая горькая ирония.
Я крепко сжал воображаемый кулак с находившимся в нём изумрудом Истины. Внезапно извне донёсся девичий голос. Я был готов поклясться, что никогда не слышал его раньше, но эти интонации и слова невозможно было не узнать.
– Прошу, не исчезай... Если тебя не станет, кому я буду помогать поддерживать чистоту? Возвращайся, и мы не оставим в этом мире ни единого грязного пятнышка!
Мой рот вновь обрёл голос, глаза – зрение, а уши – слух!
– Тильда?
Девчушка выпрыгнула из темноты, махая голым хвостом, словно плёткой, и очерчивая подле меня широкий круг. В тот же миг я обрёл опору, плюхаясь обеими ногами на твёрдую землю. Немедля прозвучал ещё один голос, тоже абсолютно незнакомый.
– Враг, который подстерегает тебя на пороге твоего жилища, это самое страшное, что только может случиться. Поэтому надёжные стены моего логова всегда будут к твоим услугам.
Из темноты, ощупывая пустое пространство вокруг себя, медленно вышел Цельсий. Тьма сжалась, отступила, не смея пересечь границу круга.
Третий голос принадлежал совсем молодому юноше.
– До встречи с тобой я думал, что таких как я больше нет. Но ты показал мне, что я не единственный, кто противостоит врагам. Теперь мне точно известно, что я не одинок!
Споткнувшись на ровном месте, в круг ввалился Донзо. Он тут же полыхнул пламенем, освещая пространство и отгоняя тьму ещё дальше.
Хриплым и низким голосом заговорил мужчина средних лет.
– Я буду защищать любого, кто противостоит врагам. Это единственное, ради чего стоит жить.
Тёмная накидка Миротворца отделилась от тьмы, медленно вплывая внутрь круга. Я начал быстро сжимать и разжимать кулаки. Ощущения целиком вернулись ко мне!
– Осталась пара сотен метров до цели, – сообщил стрелок. – Куда идти нам известно. Не будем задерживаться. И спасибо за огонёк, Донзо.
Дракон выставил большой палец вверх и подмигнул. Компания продолжила движение вместе с кругом, внутри которого лучился свет. Я подошёл к краю нашего тесного убежища, вглядываясь в абсолютную черноту за его пределами.
– Эй, ты чего? – насторожился Цельсий.
Погружаясь во тьму, мои ладони не встретили никакого сопротивления.
– Совсем спятил? – изумился Донзо. – Не вздумай выходить наружу!
Двинувшись вперёд, я вторично оказался посреди зияющей бездны, только на этот раз все мои чувства были при мне. Пытаясь нащупать хоть что-либо, я дрейфовал в океане мрака. Нужно было найти последнего члена нашей команды. Наконец, мои пальцы уткнулись во что-то пушистое.
– Рамонак!
Бывший злодей скрючился в комок, поджав угловатые колени к подбородку. Его жёлтые глаза потухли, а взгляд был отрешённым.
– Оставь меня. Мои руки и так слишком осквернены вещами врага, чтобы ты ещё трогал их.
– Пойдём с нами на свет!
– Нет. Я уже достаточно набедокурил, – Рамонак вздохнул. – Оглянись вокруг. Из-за меня твой мир вот-вот погибнет.
– Ты смог сделать то, что не мог никто из нас! – я горячо принялся переубеждать друга. – Ты прикончил врага!
– И чуть не убил тебя из пистолета, оставив на шее ожог, – закрыл глаза паренёк, уткнувшись лбом в коленки. – Я всего лишь недоделанный заморыш. Мне нет места в вашем совершенном мире.
Мною овладела фанатичная решимость. Ни за что не покину это место, пока не вытащу упрямца на свет!
– Давай! – поднатужился я. Казалось, его худенькое тельце весит тонну.
– Раз-два, взяли! – подбадривал я себя, пытаясь вытянуть Рамонака.
Бесполезно. Тяжело дыша, я ослабил хватку. Мои силы были на исходе. Будто из ниоткуда Рамонака облепило множество рук: маленькие серые лапки, рыжие взлохмаченные лапки, гладкие серо-зелёные лапищи, и человеческая ладонь в чёрной перчатке.
– Раз-два, взяли! – хором повторили мои друзья, и под воздействием их усилий тело пришло в движение.
– Раз-два, взяли! – вся компания беспорядочно попадала внутрь спасительного круга.
– Простите, – слёзы лились из глаз Рамонака против его воли. – Простите меня за всё плохое, что я вам сделал. На самом деле это я был злодей, а не вы.
– Эй, не распускай нюни, – Донзо растерялся от столь бурного проявления чувств. – Оставим трогательные сценки на потом.
– Нужно двигаться дальше, – напомнил Миротворец.
Благодаря источнику света мы быстро добрались до основания башни. Почти вплотную к каменной стене, в полумраке валялся трудноразличимый предмет.
– Игрушка, но какая именно? – полюбопытствовал Цельсий.
– Не думаю, что имеет смысл выяснять, – парировал я. – Донзо? Поможешь?
Дракон распрямился, вставая на задние лапы.
– Время выхода главного героя, – гигант с силой втянул в себя воздух, надувая живот до предела. Из его рта вырвалась струя пламени.
– Пять секунд, – отсчитывал Цельсий. – Восемь секунд. Десять. Если там что и находилось, оно должно было расплавиться, если только сделано не из вольфрама.
Спустя двенадцать секунд огненный поток истощился.
– Ну что? – Донзо попеременно оглядывался то на меня, то на Цельсия. – Получилось? Мы её уничтожили?
– Сам не знаю.
Подняв головы, мы различили вершину башни. Недалеко от нас показались отдельно стоящие деревья и очертания всеми забытых руин. Тьма рассеивалась.
– Я вижу небо! – радостно воскликнула Тильда. – Я вижу солнце!
– Сквозь барьер оно не такое яркое, но всё же, – приставил ладонь к лбу Миротворец.
Меньше чем за минуту мир вокруг нас вернулся к изначальному состоянию. От бывшей губительной черноты не осталось и следа. Сразу после этого с неба витиеватыми фейрверками сорвались три разноцветных мотылька. Когда они подлетели поближе, я узнал в них тех самых собакообразных существ. Продолжая парить в воздухе, вытянутые мордочки окружили меня со всех сторон. Они улыбались, а взгляды их были полны обожания.
Ты изгнал из мира скверну,
Нас избавив от угроз.
Милый, милый, милый мальчик,
Как же сильно ты подрос.
Собаки ласково повторяли куплет нараспев.
– Эй, это я тут главный герой, – недовольно скрестил руки на груди Донзо. – Я сделал львиную долю работы. Мне и пойте оды. Кстати, а кто вы вообще такие?
– Духи-хранители этого мира, – просветила розовая собака.
– Это типа боги что ли?
– Что ты, вовсе нет, – возразила голубая собака. – Мы скорее исполнители воли бога.
– Или точнее – нашего куратора, – обвела меня лапкой золотая собака.
– Что? – я впервые видел обычно флегматичного Цельсия таким удивлённым. Он уставился на меня. – Ответь скорее, они говорят правду? Ты бог этого мира?
– Куратор, – поправил я. – Я лишь направляю, а не управляю.
Донзо подпрыгнул на месте.
– Стоп, так ты реально бог? А чего всё это время молчал?
– А что бы это изменило? – ответил я вопросом на вопрос. – Я всё равно не всемогущ. Мгновенно добраться к цели нашего путешествия мы бы не смогли. Как минимум, без хранителей – точно.
Вновь заговорила розовая.
– Тот враждебный предмет сдерживал наши силы – мы даже не могли спуститься на землю, только показывать путь с воздуха.
– Так вот зачем вы вели меня к Истине, – догадался я. – Чтобы предупредить о предмете, о котором я не знал.
– Зато теперь предмета нет, а значит... – прервала фразу на середине золотая.
– А значит я могу восстановить всё как раньше! – закончил я за неё.
Моя ладонь коснулась каменной стены башни. Угрюмое полуразрушенное строение зашевелилось. Его первый этаж вытянулся в ширину, образовав подобие черепашьего панциря, а тесные бойницы остальных этажей преобразились в просторные окна. Теперь оно больше напоминало жилое помещение, чем древний памятник старины.
– Офигенно! – изумился Донзо. – А можешь мне крылья сделать? А чтобы я пулял лазерами из глаз?
Я отвязал от собственной шеи передник Тильды, который к тому времени изрядно разболтался. Под ним переливалась идеально чистая кожа без единого напоминания об ожоге.
– Можно? – протянул лапку Рамонак.
Я не колеблясь отдал ему фартук. Паренёк подбежал к Тильде, вопрошающе вручая ей кусок ткани. Девчушка улыбнулась, смущённо принимая подношение. Мордочку Рамонака тоже озарила искренняя улыбка.
– Должен признать, – заметил дракон. – Ты не такой уж и плохой, как я раньше думал.
Тот, кому предназначался комплимент, покраснел, продолжая улыбаться во весь рот.
– Так что дальше? – Миротворец смахнул чёрной перчаткой лезущие в глаза пряди. – Ты вроде собирался найти того, кто объединит нас всех. А я слепо следовал за тобой в ожидании результата, которого ты так и не достиг. Конец пути?
– Конец старого пути может означать начало нового, – разъяснил я. – Да, я не нашёл нам лидера. Но это не значит, что следует прекращать поиски.
– И чем же ты теперь займёшься, бог нового мира?
Я разжал ладонь, показывая стрелку изумруд.
– Прежде всего, вернусь к заводи и верну Истине её чародейский глаз. Потом – восстановлю город. Таково моё решение. А что насчёт вас? Донзо, ты вроде хотел посидеть на троне? Сейчас у тебя есть прекрасная возможность осуществить свою мечту.
– Не, я уже передумал, – отмахнулся дракон. – Можно я пойду с тобой? Хочу ещё попутешествовать. Познакомиться с новыми людьми, попереживать разные приключения.
– Конечно, – согласился я. – Вместе веселее.
– А мне бы небольшой домик, – хихикнула Тильда.
– И мне, и мне, – повторил за ней Цельсий и спустя секунду добавил. – С толстыми дверьми и надёжными замками.
– Ну а ты, Нкоян? – обратился я к Миротворцу. – Пойдёшь с нами?
– В городе я не останусь, но и с вами пойти тоже не смогу, – туманно ответил мрачный стрелок. – У меня свой путь.
– Рамонак?
Мой лопоухий приятель опешил.
– А можно? Я бы хотел остаться здесь и жить с другими подобными нам. Жить в мире, свободном от зла. Жить в мире, свободном от врагов.
– Цели лучше и придумать нельзя, – без шуток подтвердил я.
Собакоподобные существа слетелись напротив меня.
– Помни, – начала голубая. – Если мы понадобимся – только позови.
– Знай, – продолжала розовая. – Идеалам следовать – лучший знак любви.
– Прикол! – состроила глупую физиономию золотая. – Хочешь засмеяться – смейся, не томи.
Тильда, Цельсий и Рамонак помахали нам с Донзо руками. Задумчиво смотрел на эту сцену Миротворец.
Вдруг Рамонак сорвался с места и поскакал вслед за мной. С его сильными ногами это было несложно и через несколько секунд он уже стоял у меня за спиной.
– Постой! – воскликнул новый друг, а я обернулся. – Я ведь так и не спросил твоё имя. Просветишь на прощание?
– Цивоку́н, – ответил я, склонившись в лёгком поклоне. – Цивокун Ста́рум.
Вначале не было ничего. Лишь лёгкий весенний бриз неспешно перебирал раскидистые ветви ивы посреди бескрайней пустоты. Первый Бог, всё это время сидевший под деревом, встрепенулся. От его шевелений пустота наполнилась явью. Из ниоткуда возникли три ярких всполоха, принявших вид худеньких собакообразных существ с вытянутыми мордочками. Мотыльками спланировав вниз, существа тут же принялись славить своего создателя.
Нас из мыслей воплотили,
Как же классно быть живыми!
Все три собаки выглядели одинаково, различаясь лишь цветами. Одна была золотой, другая голубой, а третья розовой. Собравшись вокруг Первого Бога, существа навострили ушки, ожидая дальнейших указаний.
– Защитите меня, – попросил Первый Бог.
Собаки тут же засуетились, метаясь туда-сюда проворными искорками. Вскоре они соткали барьер, который покрыл всё видимое пространство на манер купола, оградив всё, что было внутри, от всего, что находилось снаружи. Но барьер не позволял солнцу светить в полную силу, и ива тоскливо поникла.
– Спасибо, – поблагодарил Первый Бог. – Вы хорошие. Давайте дружить.
Собаки поочерёдно представились.
– Фаня, – задорно оскалилась золотая. – Со мной не заскучаешь!
– Виля, – шустро завиляла тоненьким хвостиком голубая. – Я тебя поддержу, что бы ты ни затеял!
– Альва, – ласково улыбнулась розовая. – Мы – духи-хранители этого мира. Мира, который ты создал.
И духи-хранители начали строить совершенную реальность под руководством Первого Бога. Никто не мог помешать им, ведь барьер надёжно защищал всю компанию от врагов извне. Но не всё было гладко. Иногда Первый Бог унывал, опасаясь, что враги пробьют барьер и уничтожат их идеальный мир. Тогда на помощь приходила Фаня. Она возвращала Первому Богу присутствие духа, и все вместе они двигались дальше.
– А может, я ошибаюсь? – со временем начал задаваться вопросами Первый Бог. – Может, с врагами можно дружить? Может, они не такие уж и плохие?
– Нет, ты во всём прав! – предостерегала Виля. – Враги плохие и не умеют дружить. А если пустить их сюда, то мы все погибнем. Никогда не сомневайся в себе и в том, что ты делаешь!
Этот ответ удовлетворил Первого Бога, потому что целиком совпадал с его мироощущением.
– Здесь никого нет, – осматривая свои владения, заметил Первый Бог. – Давайте пригласим сюда ещё друзей.
Не сразу, но гости начали появляться. Миновав барьер из стены тумана, они оказывались внутри купола и больше не хотели возвращаться к прежней жизни.
– Пусть каждый житель возьмёт себе букву, – предложила Альва, когда в мире за стеной собралось достаточно гостей. – На эту букву будет начинаться слово, а от слова будет зависеть особый талант гостя.
– Давай!
Вспорхнув высоко в небо, Альва вскинула обе передние лапы, разбрасывая буквы и позволяя жителям самим выбрать какую из букв взять себе.
– А мне тоже можно букву?
– Конечно!
Коротая деньки вместе со своими новыми друзьями, Первый Бог был счастлив. Но счастье, как известно, не длится вечно. Настало время, когда Первый Бог покинул этот мир. Впервые в жизни улыбка спала с мордочки Фани. Безмолвно горевали Виля и Альва. Однако, где увядает один цветок, там тут же вырастает другой. Место бога не осталось пустовать и вскоре из-за стены тумана явился новый глава.
Как, во имя тьмы и света?
Милый мальчик, ты ли это?
С помощью духов-хранителей новый бог восстановил израненный после потери Первого Бога мир за стеной. Новый бог не особо заботился дальнейшим улучшением своей маленькой вселенной, поэтому стал известен, как Уходящий Бог. Его век тоже не длился вечно. Однажды он просто ушёл и... не вернулся.
Сразу вслед за этим из-за стены тумана вышел Третий Бог. Он собрал оставшихся разрозненных жителей этого мира – Тильду, Цельсия, До́нзо и других – и основал город, в который пригласил всех, кто устал от гнёта врагов извне. Новую инкарнацию бога звали Цивоку́н Ста́рум. Совместно с духами-хранителями он продолжил заботиться о мире за стеной, одновременно с этим предпринимая попытки найти лидера, который объединит местных жителей и вдохновит их продолжать совершенствовать это место.
– Я пришёл освобождать мир, – сообщил Фефа, демонстрируя деревянную биту. – И вас.
Покровители врагов дружно рассмеялись. Фефа был низкорослый и нескладный: с короткими руками, выпученными глазами и растопыренными ушами. Сквозь дырку на месте одного из его передних зубов при разговоре выходил воздух, создавая неуместное посвистывание. В силу физической слабости Фефа не был способен на какие-либо серьёзные действия, и все это понимали. И даже приятели Фефы, скажи он такое при них, скорее всего тоже не смогли бы сдержать смех, настолько выскочка был нелеп.
– Нас не надо ни от кого освобождать, – отсмеявшись, сообщил один их мужчин. – Мы вполне довольны нашим положением.
– Мы счастливы, – подтвердил другой, на всякий случай встав между Фефой и врагом.
– Зато все остальные – нет, – насупился Фефа.
– Наш арсенал внушителен, – напомнил третий. – А у тебя всего лишь какая-то палка. Надеюсь, ты понимаешь, что наша сила в тысячу крат превосходит твою?
– Понимаю, – вздохнул Фефа. – Чего же тут непонятного.
– Высшее благо для человека – продолжить род. Так думаем мы, и так думают миллионы подобных нам. Пара десятков отщепенцев, которые внезапно решили иначе, не смогут изменить ничего. Поэтому, всё что ты делаешь – тщетно.
– Вынужден согласиться, – вновь вздохнул задохлик, и его плечи поникли.
– Ко всему прочему, мы ни за что не изменим своему образу жизни. Ты называешь их врагами, но наша связь с ними прочнее алмаза. Ведь они наполняют наши сердца счастьем, а жизнь смыслом. И плевать что там у остальных. Сколько ни старайся, тебе нас не переубедить.
– Мне жаль это слышать, – окончательно завял Фефа.
Трое покровителей возвышались над маленьким побеждённым Фефой. Они торжествовали, чувствуя за собой всю правоту мира.
– Хорошо, что мы со всем разобрались, – спокойно изрёк один из покровителей. – Ты слишком слаб, и какие бы усилия ни прилагал, мы запросто дадим тебе отпор. Физически тебе нас не победить. Количественно мы тоже многочисленны. Нас настолько много, что считай ты совсем один в этом мире. Ты ведь не надеешься в одиночку выиграть войну против всего мира? И наконец, пошатнуть наши убеждения ты тоже не сможешь. Что бы ты ни делал, как бы ни противостоял нам, шансы твои нулевые. Теперь, когда ты это окончательно уяснил, каков будет твой ответ, о великий освободитель человечества? – презрительно усмехнулся покровитель врагов.
Фефа выпрямился, расправил плечи, возвращая себе прежнее положение. Он принял удобную стойку, чуть пригибаясь и угрожающе вскидывая биту.
– А что, если...
x x x
Их было пятеро, и все они условились совместно собрать урожай яблок с пяти деревьев. Высокорослый мужчина, женщина с прищуром, молчаливая женщина, смуглый юноша и девушка с кожей белой, как молоко – объединённые общей целью, пятеро товарищей часами пропадали под палящими лучами августовского солнца.
– Я собрала все яблоки с нижних веток первого дерева, – сообщила женщина с прищуром. – Выше уже не дотянусь. Остальное за вами.
– Я собрал все яблоки с веток повыше, – через некоторое время сказал высокорослый мужчина. - До кроны уже не достану. Остальное за вами.
– Я не дотянусь до кроны дерева, даже встав на лестницу, – заключила молчаливая женщина. – Так что собрала те яблоки, что уже упали на землю. Остальное за вами.
Тем временем, юноша и девушка трудились, не покладая рук. Изобретательный юноша придумал ухват, позволяющий подтягивать к себе любую ветку, а девушка взбиралась не лестницу и собирала с этих веток плоды. Увидев, что брат с сестрой неплохо справляются, остальные трое предпочли наблюдать за сбором яблок со стороны. Поэтому юноше и девушке пришлось обчищать оставшиеся четыре дерева самостоятельно.
Когда с работой было покончено, оказалось, что с пяти деревьев удалось собрать целых шесть вёдер – даже на одно больше, чем все рассчитывали. Казалось, яблок хватит на каждого.
– Я жду прибавления, – гордо известила женщина с прищуром, поглаживая живот. – Вы ведь не откажете даме в положении? - и с этими словами она забрала себе два ведра вместо одного.
– Я отец, а отцу надо кормить семью, – отрезал высокорослый мужчина, прихватив ещё два. – Таков мой долг, и вы должны это понимать.
– Я потратила все деньги на одежду для своих малюток, – нехотя подала голос молчаливая женщина. – Поэтому дополнительная помощь мне сейчас не помешает, – и она тоже взяла два ведра.
Таким образом, смуглый юноша и девушка с молочной кожей не получили ничего. Они были слишком молоды, чтобы суметь отстоять своё, и к тому же были в меньшинстве, поэтому им пришлось отступить под натиском трёх наглых хапуг.
Взявшись за руки, брат с сестрой пошли куда глаза глядят. Они прошли сквозь стену тумана и наткнулись на заброшенную деревянную хижину, где и остановились на ночь. Им пришлось лечь спать голодными, а когда утром они проснулись, то обнаружили на столе ещё тёплый яблочный пирог. Рядом была записка.
«Лучшим двойняшкам в мире. От куратора Цивокуна.»
Брат с сестрой начали есть, и вкус этого пирога оказался самым прекрасным в мире! А оставшиеся по ту сторону стены трое грубиянов ели яблоки килограммами, но так и не смогли ими насладиться.
Так заканчивалась книга с пересказом героических поступков жителей мира за стеной. Больше всего на свете Наоба́ко мечтал прославиться, поэтому завершающая цитата повести сильно запала ему в душу. День за днём он лелеял грёзы о том, что однажды сам станет одним из героев, увековечив своё имя в пантеоне легенд. Но он не понимал о каких четырёх путях писал автор книги. Собрав еды в дорогу, Наобако покинул деревню и направил свои стопы прямо в центр мира за стеной, в город.
– Я ищу человека, у которого есть подробная карта нашего мира, – обратился Наобако к прохожим, когда добрался до цели своего путешествия.
– В паре километров к западу отсюда находится крепость Цельсия. Он помешан на топографии. У него и найдёте все карты.
И Наобако направился к Цельсию. Он долго стучал в тяжёлую дубовую дверь, а когда ему всё же открыли, то быстро испытал разочарование.
– Понимаете, речь вовсе не о каких-то секретных дорогах, – объяснил Цельсий. – А о выборе направления в жизни. Четыре пути это не тайные тропы, разбросанные по закоулкам мира, о которых известно лишь автору. Впрочем, почему бы вам не спросить у него самого? Как, вы сказали, подписана книга?
– ЛоВ.
– Нет, такой автор мне неизвестен. Но я знаю того, кому известен. Назовите это имя куратору Цивокуну! Ведь он располагает информацией обо всех жителях нашего мира. Цивокун вам точно поможет.
И Наобако отправился к Цивокуну. Выслушав гостя из далёкой деревни, куратор города вынес своё решение.
– В мире за стеной нет жителя по имени Лов. Скорее всего, это просто псевдоним. Но позволь высказать своё собственное понимание фразы о четырёх путях. Помимо меня, в городе живёт ещё четыре куратора. Каждый из этих кураторов выступает примером для подражания для всех окружающих, совершая свой собственный подвиг. Ака́нэ Красный Дракон встала за защиту города от любых посягательств извне. Фефа Безрассудный обладает такой решимостью, что готов сражаться с врагом, даже если его шансы на успех составляют ноль процентов. Лололи́на Мечтательница придумала способ отправлять сообщения из нашего мира наружу, за барьер. А Рамона́к Непревзойдённый совершил невозможное – покончил с одним из врагов собственными руками. Возможно, когда автор книги писал про пути, то хотел вдохновить читателей делать так же, как эти четверо.
Ответ Цивокуна не удовлетворил Наобако, потому что в нём оставалась некоторая недосказанность. В смятении он покинул башню, поблагодарив куратора за ответ.
– Если хочешь узнать больше, спроси у Горация. Его буква И, что означает Интеллект. Он самый умный житель нашего города, – таково было последнее напутствие Цивокуна.
И Наобако отправился в научный центр Горация. К счастью, долго ждать под дверью не пришлось. Хозяин лаборатории быстро принял гостя.
– Четыре пути? – недоуменно каркнул Гораций, когда Наобако рассказал ему свою историю. – Предполагаю, что их вообще не существует. Это просто художественный вымысел автора, чтобы сделать повествование ещё насыщеннее. Уверен, если бы некие пути существовали, я бы уже давно их открыл. Конечно, можно было бы спросить самого автора... Говорите, не разыскать? Что ж, очень жаль.
Раздосадованный Наобако покинул лабораторию и сел на лавочку в ближайшем парке. Долгая дорога измотала его, а отсутствие ответов похоронило последний интерес к тайне. Откинувшись на спинку сиденья, Наобако начал жаловаться вслух.
– Ну и как мне выбрать один из четырёх путей, ведущих к подвигу, если я даже не знаю что это за пути?
Игравший неподалёку юный Тилли случайно услышал ворчание Наобако.
– Вы про север, юг, восток и запад? Ведь если выбрать любое направление и упорно идти по нему, то рано или поздно неизбежно придёшь к подвигу.
– Не могу рассчитать алгоритм решения данной проблемы, – честно признавал он.
Шло время, враг рос. Сперва он мог только орать во всю глотку, ввергая бродягу в уныние, потом научился и ходить, разнося скверну по всему дому. Пришлось бродяге потесниться, с трудом отвоевав для себя небольшой чистый закуток.
– Нужно поскорее покончить с врагом, пока он не набрался сил и не окреп ещё больше, – размышлял бродяга, но тут же признавал. – Не могу рассчитать как.
Враг всё рос и рос, а годы бродяги, наоборот, утекали. Окружающие жертвовали ради врага всем. Вскоре он вырос до половины человеческого роста.
– Это невозможно, – отрицал реальность бродяга. – Враги никогда не достигают таких больших размеров, – но врагу было плевать на измышления бродяги и он продолжал увеличиваться.
Ещё через некоторое время враг сравнялся по размеру со взрослым человеком.
– Это какой-то сюрреализм. Я нахожусь в фантастическом фильме, – не мог поверить своим глазам бродяга. К тому времени он уже превратился в мужчину и бывший юношеский задор, вдохновляющий всех людей на великие свершения, почти целиком покинул его.
Враг не останавливался, пожирая всё на своём пути, и становясь ещё больше. Через несколько лет он был выше любого из самых высоких людей.
И тогда бродяга принял решение уйти, чтобы не стать его очередной жертвой. Тем более, ютиться во вконец отсыревшем закутке стало совсем невмоготу. Немолодому мужчине трудно было выживать на улице. Когда бродягу спрашивали как его зовут, он безразлично отмахивался.
– Я всего лишь простой бродяга, один из многих тысяч подобных мне. Можете звать меня Ровер, если хотите.
Года сменяли один другой, а душа бродяги постепенно ржавела. Чтобы пережить очередную холодную зиму, он принял решение пойти на запад. Там, согласно рассказам других бродяг, всегда было тепло и никто не голодал.
Но по ходу своего путешествия Ровер отклонился от курса и случайно оказался в мире за стеной. На новом месте было не как на западе, но всё равно сносно. Он познакомился со многими местными жителями и куратором города Цивокуном. Тогда-то Ровер и принял решение осесть в городе навсегда.
Тем не менее кое-что тяготило его. Узнав, что в озере на северо-западе мира живёт провидица по имени Исти́на, дающая ответы на терзающие людей вопросы, Ровер тут же отправился в путь.
– Печаль по утраченной юности всё никак не прекратит разъедать меня изнутри, – откровенно признался бродяга, когда Истина оранжевой змейкой воспарила над водной гладью. – В прошлом у меня не хватило мужества расправиться с врагом, чтобы отстоять свой мир. Я сбежал, потому что был слаб. А ещё, потому что боялся. Правильно ли я поступил и был ли способ покончить с врагом без вреда для себя самого?
– Если ты допустил просчёт, но не исправил его... – монотонно, но бескомпромиссно отчеканила Истина. – То это уже второй просчёт!
Мутная поверхность озера рассеялась, и в отражении Ровер увидел молодого себя, приканчивающего врага. Потом изображение сменилось множеством всполохов, криков и большим количеством людей, удерживающих несчастного руками со всех сторон.
– Значит, если бы я пошёл против врага, меня бы убили, – задумчиво заключил Ровер, досмотрев видение до конца.
– Враги и их прихвостни не знают жалости, – сообщила саму собой разумеющуюся вещь Истина. – Сначала заставили бы прозябать в клетке, медленно истощая тебя. Через год или два – покончили бы с тобой навсегда.
– Но вы сказали, что не исправлять просчёт было ошибкой! Как бы я тогда исправил эту ошибку, не отдавая взамен свою жизнь?
– Наши судьбы это всегда череда тяжёлых решений. Мы не можем повлиять на их последствия. В нашей власти лишь принять само решение. Это и составляет подлинную сущность нашего характера.
– Но я был молод! Я боялся поступить правильно, потому что больше всего на свете я хотел жить! – в отчаянии воскликнул Ровер.
– Мой навык это провидение, а не осуждение, – сообщила Истина, медленно погружаясь обратно в воду. – Когда-нибудь ты сам найдёшь ответ для себя.
В растерянности Ровер покинул озеро, но беспокоящий его вопрос никуда не исчез. Что же лучше: отступить перед врагом и продолжать влачить жалкое существование; либо поступить правильно, но тут же расстаться со своей жизнью?
И он ищет ответ до сих пор.
x x x
Один из новоприбывших жителей города по имени Зарафо́р был преисполнен решимости построить совершенный мир. С этим желанием он пришёл к куратору Цивокуну.
– Я хочу изменить сердца гостей, обуянные сумраком. Я хочу, чтобы они перестали поклоняться этим глупым хра́фстра, которые несут лишь разрушение и погибель!
– Менять сердца людей непросто, – заметил Цивокун. – Ни один из нас ещё не сумел сделать это. Но если ты сможешь – все будут молиться на тебя. Может, стоит объединить усилия и поискать ответ вместе?
– Спе́нта! – решательно цокнул копытом Зарафор.
Но сколько бы он ни старался, сердца гостей продолжали благоволить врагам. Ничего не помогало. Спустя время, Зарафор вновь обратился к куратору. В этот раз он уже не был столь ретив.
– Задача, которую я поставил себе, слишком сложна. Переубедить всех гостей и построить совершенный мир нам не по плечу. Но я буду рад, если мы сможем помочь хотя бы одному гостю.
– Тогда продолжим поиски, – согласно кивнул Цивокун.
Спустя ещё время и некоторое количество гостей, Зарафор вернулся к Цивокуну совсем подавленным.
– Я понял, что изменить сердца приспешников врагов невозможно. Но что же теперь делать? Продолжать ломиться в закрытую дверь? Или признать поражение и опустить руки?
– Ты забываешь, что у тебя остался ты сам, – напомнил Цивокун.
И тогда Зарафор воспрял, возвращая себе прежний пыл. Его грива вздыбилась. Он не мог повлиять на заблуждающихся гостей, но по-прежнему был хозяином своего сердца, вольным самому становиться воплощением своего идеала.
– И он им стал? – спросил Рамонак, которому Цивокун рассказал эту историю.
– Нет, – покачал головой Цивокун. – В тот момент Зарафор осознал, что он и так всё это время им был, просто не замечал этого.
– Получается, каждый из нас воплощение идеала? Раз уж мы противостоим врагам. И просто существуя мы уже делаем доброе дело, воплощая качества идеала в самих себе?
Цивокун хотел было ответить, но внезапно замолчал, предоставив Рамонаку определить это самостоятельно.
– Вам нужен особняк Лололины Ве́нзель. Вы его сразу узнаете – может он не такой высокий, как башня Цивокуна, но точно самый внушительный среди всех зданий города.
У дверей Цельсия встретил привратник. Он долго водил умника по многочисленным просторным комнатам, а когда довёл до будуаров Лололины и представил её, то изрядно удивил книгочея – внешне девушка была его точной копией! Худощавая, целиком покрытая рыжей шерстью, с белой кисточкой на хвосте – от чудака она отличалась только ярко-красным платьем и золотистой прядью волос, ниспадающей на её правый глаз. Несмотря на величественный облик, Лололина произвела впечатление ничуть не заносчивой девушки, и с радостью согласилась продемонстрировать гостю жемчужину своей коллекции.
Не обратив внимания на обложку, Цельсий поспешно раскрыл книгу и жадно впился глазами в её содержимое. Однако, страницы книги были пусты.
– Это какая-то обманка? – удивился чудак. – Почему нет букв?
– «Книга, которая не написана» повествует о событиях, которые ещё не случились, поэтому обычный взор ничего в ней не увидит, – просветила Лололина. – Но если приглядеться...
Уставившись в книгу, Цельсий выхватил из глубин бесконечной белой пустоты светящиеся золотые буквы, которые тут же начали складываться в слова. Слово загипнотизированный, умник начал читать вслух.
«Одна девушка долго изучала искусство распознавания плохих людей. Она отточила мастерство до такой степени, что могла определять беременных по одному лишь выражению лица. И довелось ей остановиться в придорожной гостинице. Внутри девушку встретила хозяйка. С первого же взгляда она не понравилась девушке – на её лице читалась злоба и нетерпимость к тем, кто отличался от неё. Хозяйка обратилась к гостье:
– Вижу, вы устали. Прошу, отдохните у меня. Я не возьму с вас много.
Девушка мысленно обругала саму себя.
– Видимо, моё искусство совсем не искусство, раз уж я признала приспешницу врагов в обычной женщине. Да ещё и подумала про неё плохо.
Но стоило девушке сесть, как её окружили невесть откуда взявшиеся люди. Хозяйка злорадно закричала:
– Хватайте эту суку! Это абортница с дальних земель, она пришла кромсать утробы наших девчат!
Девушка заливисто засмеялась. Люди вокруг нахмурились пуще обычного.
– Что тут смешного? – спросил один из мужчин. – Тебя раскрыли. Сейчас мы исколем твоё тело ножами и бросим умирать в канаве.
– Я просто радуюсь, что моё искусство распознавания негодяев вовсе не выдумка, а реально существующее явление!»
Буквы в книге потухли, возвращая страницам первозданную белизну.
– Что это за девушка? – спросил Цельсий. – И как её звали?
Лололина пожала плечами.
– Никто не знает. Ведь этого пока не было. В будущем девушкой из рассказа может оказаться кто угодно. Даже я.
– Стоп, ты говорила, что книга повествует о событиях, которые ещё не случились. Но какова вероятность, что они действительно случатся?
Хозяйка особняка лукаво прищурилась не прикрытым чёлкой глазом.
– Всё зависит только от нашего собственного выбора.
x x x
«Добро пожаловать, дорогие гости!» – больше всего она боялась этих слов, потому что вместе с гостями приходили враги, и их визиты означали неизбежные потери.
Сперва они отбирали её игрушки, которые она пыталась спешно рассовать по тайникам, когда «гости» всё же приходили. Затем, став постарше, она начала лишаться бытовых принадлежностей.
Если взрослые решали использовать диван в качестве лежанки для врага, можно было быть уверенной, что вскоре он будет безнадёжно осквернён его выделениями. Та же участь постигла стул, шкаф и почти все кастрюли. Ей еле удалось отстоять обычную деревянную ложку для еды.
– Надо делиться, Эля, – говорили взрослые.
Всё это время она пыталась защитить себя и свои вещи. Но взрослые были слишком сильны и многочисленны, пресекая её попытки покончить с врагом. Тогда она возвращалась к себе в комнату в синяках, и бессильно плюхалась на кровать.
– Я – защитница, – повторяла Эльвира, потерпев очередную неудачу.
Но защищать можно разными способами. Со временем она научилась делать это с помощью лжи и притворства.
– Ты актриса, – беспечно смеялись взрослые, наблюдая за её неуклюжими попытками вранья.
Однажды, вернувшись домой, она увидела как взрослые помешивают варево для врага её единственной ложкой, а затем как ни в чём не бывало кладут её на привычное место. Этот случай стал для неё уроком. День за днём она оттачивала мастерство актёрской игры, превращаясь в прекрасную девушку. Вскоре у неё появился парень, но враги очень быстро завладели его сознанием. Когда он начал открыто предаваться фантазиям, связанным с врагами, Эльвира поняла, что потеряла его навсегда.
– Зачни для меня, – было его любимой фразой.
К тому времени, как она лишилась своей последней вещи – кровати – у неё не было совершенно ничего. Увидев врага на своём законном месте, она даже не стала заходить в комнату, просто развернулась и покинула дом. Впереди был сплошной туман. Миновав его, Эльвира оказалась в причудливом мире, населённом невиданными существами. Там её и нашёл Цивокун, страдающую и обессиленную.
– Какой смысл жить дальше? – вопрошала она в пустоту. – Если жизнь это сплошная череда потерь.
Но Цивокун не сдался и выходил свою подопечную. Когда она немного окрепла, он совершил с ней вылазку на север, в горы.
– Возможно, только потери способны заставить нас развиваться и идти дальше.
Там они молча тренировались, неторопливо восстанавливая душевное равновесие. Цивокун дал Эльвире глефу – палку с острым наконечником в виде кисточки.
– Кого можно защитить такой штукой? – недовольно надула воротник девушка. – Последователи врагов многочисленны – если победить одного, на его место тут же встанет другой.
– Защищать можно не только силой, – просветил Цивокун. – Защищать можно и вдохновляя.
Куратор принял стойку журавля, поджав под себя одну ногу и вытянув вперёд руку. Девушка тут же повторила позу, вытягивая в руке глефу. Цивокун продолжал говорить.
– Хочу предложить тебе путь. Жители моего города разобщены и напуганы. Они нуждаются в бесстрашном лидере, на которого смогут равняться. Ты права, что последователи врагов многочисленны и непобедимы. Но можно сдержать их, если вдохновить жителей на борьбу. Так мы защитим себя и свой мир.
– Но разве я способна на такое? – растерялась Эльвира. – Ведь по натуре я совсем не бесстрашный лидер.
– Необязательно быть таковым, – вновь просветил Цивокун. – Чтобы быть хорошим примером, достаточно лишь казаться.
Куратор был прав. Актёрского мастерства ей было не занимать. Поэтому, вернувшись в город, Цивокун и его ближайшие соратники придумали легенду о Красном Драконе, которому суждено защитить мир, а потом объявили этим драконом Эльвиру.
Девушка быстро вжилась в роль. Взяв себе псевдоним, она проводила публичные развлекательные выступления и разжигала искру в душах жителей мира за стеной. Её полюбили и приняли. Легенда о Красном Драконе, которая изначально была выдумкой, вскоре обрела воплощение благодаря появлению новой героини. С тех пор Эльвира говорила о себе так:
– Я – защитница! Оберегать город – мой долг. Я – Красный Дракон Аканэ!
Однажды, оказавшись на особо красочном лугу, Донзо наткнулся на раскидистые кусты. Красные цветочки не особо привлекли его внимание, но вот мясистые листья выглядели аппетитно. Исполин успел умять много зелени, пока внезапно вернувшаяся хозяйка сада не подняла крик.
– О, нет! Мои каланхоэ!
Только сейчас дракон заметил яркий золотой домик, поблескивающий в глубине луга.
– Простите, я не знал, что это ваше!
Однако садовница словно не хотела слышать его оправданий. Размахивая лопаткой, она набросилась на незадачливого едока. Клюв садовницы перекосила гримасса злости, а белоснежные перья встопорщились во все стороны. Сколько бы Донзо ни пытался оттолкнуть её назад, она не сдвигалась ни на сантиметр, словно укоренившись в грунт могучим дубом. Наконец, когда хозяйка сада немного устала потчевать дракона металлическим лотком, гигант смог вставить своё слово.
– Это случайность! В прошлый раз, когда я здесь ходил, никаких жителей не было!
– Зеленокожий увалень! Бестолковый репей! Цивокун дал нам достаточно еды, так какого чёрта шляться по миру и жрать всё подряд!
Садовница представилась Гортензией. Оказалась, она прибыла в этот мир не так давно.
– Моя буква Й, что значит Йота! И я не сдвинусь ни на йоту, защищая свой прекрасный сад от таких, как ты!
– Моя буква У, что значит Узы. Я же сказал, я не нарочно! Позволь мне исправить свою ошибку, вернув всё как было. Я даже готов даже вырастить эти цветы по новой.
– Ха! Думаешь это так просто, взял и вырастил?
Тем не менее Гортензия приняла предложение Донзо, снабдив его чёткими инструкциями.
– Сперва вскопай клумбу, Репей.
Дракон завалился на землю спиной, играючи ёрзая и разрыхляя чернозём своими костяными пластинами.
– Теперь засей её.
С этим тоже было несложно.
– А теперь?
– А теперь ждать! – отрезала хозяйка и хлопнула дверью помпезного домика.
В этот раз Донзо ночевал на улице, ведь он не прошёл бы в дверной проём, даже если Гортензия пригласила бы его внутрь. Проснувшись на следующее утро, дракон увидел, что семена давно взошли и колосятся. Однако Гортензия, казалось, была ничуть не удивлена.
– Бери корыто и поливай, Репей!
Огнедышащий Донзо очень не любил воду, но стеснялся сказать об этом Гортензии. Признаться девчонке, что от звука одного случайного всплеска кровь стынет в жилах? Что каждый дождь, который застаёт тебя в пути, обращает в неконтролируемое бегство? Ну уж нет.
– А чем поливать?
– Наберёшь из ручья в том лесочке, – указала крылом садовница.
Превозмогая страх, исполин осторожно зачерпнул воду корытом и понёс её обратно к саду. Пришлось сделать несколько таких заходов, чтобы полить всё. Ещё через день колосья распустились маленькими синими цветами. Донзо поразился ещё больше, в отличие от хозяйки, для которой такое было в порядке вещей.
– Ну вот, теперь цветы снова на своём месте. Получается, всё? Мы в расчёте и я могу идти на все четыре стороны?
Садовница фыркнула.
– Я тебя и не держала, Репей. Для меня дело сделано лишь наполовину. Надо ещё собрать лён, обмолотить его и вытянуть роговицу.
– Что? Но разве смысл был не вырастить красивые цветочки?
– Что толку в красоте, если не можешь поделиться ею с окружающими.
Вечером Донзо не спешил уходить. Хозяйка сада тоже не горела желанием возвращаться в домик.
– Эй, Репей? Ты огонь разводить умеешь?
– А то! – обрадованно пыхнул струёй пламени Донзо.
Сидя у костра, Гортензия рассказывала историю своей жизни.
– Я не особо помню что случилось до того, как мы с братом прошли через стену тумана и оказались в этом мире. Иногда мне снятся сны, где я окружена родственниками, воспринимающими меня как живой инкубатор. Но я не хочу становиться вместилищем для врага – что во сне, что наяву. В жизни столько всего интересного: садоводство, блестящие ценные вещи, посиделки с подругами. Она слишком прекрасна, чтобы растрачивать её на саморазрушение.
– Зато я прекрасно помню как сюда попал и что было «до»! Я тоже противостоял врагам и думал, что один такой в этом мире. Но потом прошёл через стену тумана, познакомился с Цивокуном и его компанией, и понял, что на самом деле нас много! Столько положительных эмоций я в жизни никогда не испытывал!
– Цивокун всегда всем помогает, – буднично заметила садовница.
– Считай, сейчас я беру с него пример, – подмигнул дракон.
На следующий день Донзо с Гортензией занялись обмолотом и вытягиванием пряжи. Когда с работой было покончено, садовница удалилась в свой домик.
– Сбор урожая подошёл к концу. Больше у тебя нет передо мной никаких обязательств. Завтра можешь продолжить своё путешествие.
Не успел рассвет высушить утреннюю росу, как Гортензия вышла из дома со свёрнутым лоскутом ткани. Развернув лоскут, она продемонстрировала недоумевающему Донзо широкое льняное полотно, скреплённое крепкими побегами бамбука.
– Твой новый зонт, – объяснила садовница. – Больше не придётся дрожать от страха, когда начнётся дождь.
– Но как ты...
– Чтобы понять, что ты боишься воды, достаточно было одного взгляда на твои походы до ручья и обратно. Трясся, как осиновый лист на ветру. Зато теперь не намокнешь.
– Гортензия... – растрогался дракон. – Значит, с этого момента мы теперь друзья?
– Ещё чего, размечтался! – усмехнулась садовница. – А теперь иди, пока я не запрягла тебя распутывать ипомеи.
Отойдя от дома на порядочное количество шагов, Донзо обернулся.
– Что толку в красоте, если не можешь поделиться ей с окружающими? – спросил он самого себя вслух.
Вдалеке махала крылом Гортензия.
– Береги себя, Репей!
Только сейчас дракон заметил хвостик шланга для полива, старательно спрятанный за складом садового инвентаря.
Каждый из жителей мира за стеной обладал собственной буквой, которая определяла их природу и стремления. Кураторы города не были исключением из этого правила.
Первой обычно говорила Аканэ Красный Дракон с дарованной ей буквой А.
– Я Красный Дракон Аканэ! Оберегать город – мой долг! Поэтому я останусь здесь и сделаю всё, чтобы защитить жителей и вдохновить их на дальнейшую борьбу.
Ей возражал Фефа Безрассудный с дарованной ему буквой Б.
– Нет смысла сидеть на месте и ждать пока гость придёт сам, разрушая по пути всё вокруг. Я лучше возьму свою деревянную битву и пойду к нему навстречу. А как увижу, то быстро превращу его в пиньяту. И проблема будет решена.
Слово брала Лололина Мечтательница с дарованной ей буквой О.
– Глупыш. К чему идти в лоб на противника, который наверняка тебя сильнее. Не лучше ли будет предоставить ему тёплый приём, убаюкав его бдительность хитростью. А когда он расслабится, нанести удар со спины.
Наставала очередь Цивокуна Всесоздателя с дарованной ему буквой Р.
– Друзья, вы забываете, что наш истинный противник это враги извне, а гости – всего лишь одураченные марионетки, послушно пляшущие под дудку врагов. Почему бы не принять гостя у себя без всякой хитрости, после чего попытаться его переубедить?
С Цивокуном соглашался Рамонак Непревзойдённый с дарованной ему буквой Т.
– Если есть хоть малейший шанс это сделать, мы обязательно должны им воспользоваться! Спасение гостя важнее победы над ним!
И каждый из них раз за разом исполнял свою роль в тщательно выверенном сценарии. Аканэ стояла на страже города. Цивокун приглашал гостей в свою башню. А Фефа, Лололина и Рамонак подстраховывали главного куратора из-за кулис, взваливая на себя роль его силы, хитрости и совести.
Но каждый раз что-то обязательно шло не так. Упрямые гости никак не желали менять свои убеждения, предпочитая отчаянно цепляться за служение врагам.
– Их невозможно вразумить, – заключал Фефа. – Остаётся только выбить им все мозги моей битой.
– Нужно продолжать пытаться! – сопротивлялся Рамонак. – Если признаем поражение сейчас, то точно никого не спасём.
– Вы оба по-своему правы, – разводила руками Лололина.
А в это время Цивокун на пятом этаже башни беседовал с гостем. Куратор города считал, что если человек не сделал ничего плохого, то он заслуживает второго шанса. Если же он не хочет использовать второй шанс, его следует просветить, показав насколько мерзопакостны враги. А если он в упор не желает этого видеть, то нужно придумать способ заставить его увидеть. Если же такой способ неизвестен, то следует найти его. И если вдруг выяснится, что такого способа вообще не существует, то его следует изобрести.
Но пока что ни один гость не был спасён. И неизвестно будет ли спасён в будущем. Несмотря на это, кураторы города продолжают предпринимать свои попытки, отказываясь сдаваться окончательно. Лишь время покажет правы они были или нет.
x x x
Нкоя́н Вандерде́ктор никогда не стремился задержаться в мире за стеной надолго. Для него этого место было лишь очередным перевалочным пунктом – одной из множества точек на пути его бесконечных скитаний. Тем не менее загадочная земля будто нарочно удерживала странника, не позволяя ему вернуться обратно во внешний мир.
Сперва он повстречал Цивокуна, мечтающего объединить всех местных жителей под единым началом. Потом, поняв, что мечта куратора слишком утопична и несбыточна, покинул своих новых знакомых, выбрав для себя путь одиночки.
Одетый в чёрную накидку, почти целиком закрывающую руки, с растрёпанными тёмными волосами он напоминал призрака, бесцельно слоняющегося по всеми забытым тропам в ожидании долгожданного покоя. Но, несмотря на кажущуюся обречённость его похода, цель у Нкояна была, и он приближался к ней шаг за шагом.
На окраине мира за стеной располагалась небольшая деревенька масочников. Она называлась так, потому что все её обитатели носили маски. Гостеприимные жители оказали Нкояну тёплый приём, который, впрочем, не растопил его холодного сердца.
– В какой стороне стена тумана? – спросил он одного из масочников. – И долго ли ещё до неё идти?
– Вы следуете из города? Если да, то основную часть дороги вы уже прошли.
Взамен за сытный ужин и тёплую постель жители попросили небольшую услугу – «не подвиг», как выразился житель по имени Наобако, скрывающийся под маской сердитого барсука. Надо было немного отклониться от курса и доставить посылку отшельнику, уединившемуся в глубине кленового леса.
– Почему сами не доставите? – прямо спросил Нкоян. – Слишком опасно? Этот отшельник, он крут нравом?
– Он никогда не примет подношение от человека в маске, – объяснили жители. – А вы единственный, кто её не носит.
И Нкоян согласился свернуть в лес, сделав небольшой крюк. Но на середине пути сомнения одолели его. Стена тумана манила странника, заставляя забыть обо всём на свете. До края мира было совсем недалеко, меньше километра. Искушение бросить посылку и уйти навсегда почти пересилило Нкояна. Тогда-то он и наткнулся на незнакомку.
Девушка, чья неброская одежда была разукрашена яркими красными окружностями, вложенными одна в другую, бросалась в глаза издалека. Нкоян машинально вскинул ружье, целясь в самую приметную окружность.
– Что же я делаю? – словно очнувшись ото сна, пробормотал странник.
– Не стреляйте! – крикнула девушка, неуклюже спрыгивая с каменистой насыпи. – Я своя!
– Как вас зовут? – спросил Нкоян, когда незнакомка поравнялась с ним.
– Мишель. За мной охотились, и я сбежала. Еле ноги унесла от этих сумасшедших. Но теперь-то всё позади, да?
В уме Нкоян подметил, что с такими мишенями по всему телу она рано или поздно должна была стать чьей-либо жертвой.
– Всё в порядке. Здесь безопасно. Можете перевести дух.
– Я пнула врага ногой, когда закупалась в магазине, и на меня набросились его защитники, – сбивчиво начала рассказывать Мишель. – Я начала убегать, но они не отставали. Потом ещё прибежали другие люди, с оружием. Началась стрельба... Чудо, что мне удалось скрыться. Но уверена, они ещё идут за мной по пятам. Когда дело касается безопасности врагов, их приспешников невозможно угомонить. Послушайте. Я думаю, нам лучше вернуться под покров тумана, из которого я только что вышла. Там наверняка безопаснее, чем здесь. Никто нас не найдёт, никогда-никогда.
Отправить девушку во внешний мир, где её гарантированно прикончат? Тем более, до желанной стены рукой подать.
– Город, – перебил Нкоян, отбрасывая сомнения прочь.
– Что?
– Возвращаться обратно за стену – верная смерть. В центре этого мира есть город, где собрались такие, как мы. Там вас не найдут. И я как раз туда направляюсь. Можете пойти со мной, я покажу вам дорогу. Только по пути надо будет заскочить ещё в одно место, передать посылку.
И странник вместе с незнакомкой медленно зашагали прочь, к спасению. Нкоян знал, что в городе девушка будет в полной безопасности. Но он так же знал, что рано или поздно ему неизбежно придётся вернуться, чтобы пройти сквозь стену тумана на другую сторону. Его последнее, величайшее из всех испытание.
– Значит, у каждого местного есть собственная буква и слово, которое начинается на эту букву?
– Да. Абсолютно у каждого, – подтвердила Тильда.
– Не у каждого, – возразила Гортензия. – У моих цветов, например, нет. У птахи, прилетающей к Тильде поклевать фрукты, тоже.
Ответы подруг не совпадали, но это лишь подогревало интерес Тилли.
– Как различаются способности, которые даёт слово? Какое слово самое сильное?
– Чем ближе первая буква слова к началу алфавита, тем сильнее способность! – сходу затараторила Тильда. – Всем известно, что самый сильный житель мира за стеной это Аканэ! А у неё буква А. Значит, буквы в начале алфавита намного сильнее букв в конце, – восторженно хвалила своего кумира девушка.
Но ей вновь возразила Гортензия.
– Получается, Аканэ сильнее Цивокуна что ли? Вот уж дудки! Нет, я думаю, что чем реже буква встречается в языке, тем сильнее её владелец. Моя, например, Й. И никакие Ч или У ещё не могли заставить меня отступить ни на йоту!
Тильда робко улыбнулась. Тилли понял, что подруги не смогут дать ему точных и правдивых ответов.
– Тогда последний вопрос. Кто лучше всех знает о том, как устроен этот мир?
– Ну конечно же его бог – Цивокун Старум! – хором ответили девушки.
И Тилли пошёл в город, к куратору Цивокуну. Его вызвалась сопровождать Тильда. К счастью, бог оказался дружелюбным и легко согласился ответить на все вопросы гостя.
– Скажите, – начал Тилли. – Буквы есть у всех жителей этого мира?
– Собственная буква есть у каждого одушевлённого жителя, как бы он ни выглядел, – кивнул Цивокун.
– Даже у вашей собаки? – Тилли указал взглядом на огромного бородатого пса размером с человека, заинтересованно наблюдающего за разговором людей с лежанки в конце залы.
– Да, даже у Гриффона.
– И какая у него буква?
– Его буква Ъ.
– Но слов, начинающихся на твёрдый знак, не существует! – удивился Тилли. – Тогда какое же у него слово?
– Когда гость получает свою букву, он сам решает какое слово будет ей соответствовать. Получается, единственный способ ответить на твой вопрос, это спросить у самого Гриффона, – смущённо признал Цивокун.
Пёс вопросительно тявкнул, пытаясь вникнуть в смысл незнакомой ему человеческой речи.
– Ладно, ещё вопрос. По пути сюда я видел много местных. И их точно было больше тридцати трёх. Выходит, всё же не каждый получает свою букву? Иначе букв на всех не хватило бы.
– О, будь уверен, что каждый. Просто некоторые буквы часто повторяются. Вот например, моя буква это Р. Если выйдешь из башни и поспрашиваешь, то сможешь найти с десяток жителей с точно такой же буквой. Главное не спрашивай какое у них слово.
– Почему?
– Сходу спрашивать про слово – невежливо. Не все любят его называть. Иногда это слишком личное.
– А у вас можно спросить?
– Можно, ведь это никогда не было секретом. Моё слово на Р это Решение. И знаешь, кое-какое решение я уже принял.
Цивокун зрелищно щёлкнул пальцами и через открытое окно башни мгновенно влетели три разноцветных кометы, сразу же принявшие облик худеньких собак с вытянутыми мордочками.
– Звал, дорогуш?
– Да! У нас новый житель! И он уже готов получить свою букву!
– Я? – оторопел Тилли.
Розовая собака воспарила под своды просторной комнаты, вскидывая передние лапы в разные стороны и разбрасывая вокруг себя светящиеся символы.
– Альва, чудо-озорница, рада буквой поделиться!
Воздев ладони к потолку, Тилли коснулся одного из сверкающих знаков. В тот же самый миг он понял, что не ошибся с выбором. Вращаясь вокруг своей оси и отливая ослепительным глянцем, в руках Тилли покоилась угловатая закорючка – его собственная буква!
– Тильбюри́-Рафа́ль! – торжественно провозгласил Цивокун, а духи-хранители ему подыграли, застыв в эффектных позах. – Отныне твоя буква – П! Используй мудро, наслаждайся, в общем, живи как тебе самому захочется. Никогда не был силён в красивых речах... Ах, да, и ещё кое-что.
– Что?
Собаки выдохнули, облегчённо заваливаясь на пол. Мордочка золотистой Фани при этом приняла игриво-дурашливое выражение.
– Ещё ты можешь загадать желание, – сообщил куратор и поспешно добавил. – Да, правда, без шуток. Нет, не любое. Только чтобы сделать твоё пребывание в этом мире ещё приятнее. Каждый новоприбывший гость может пожелать какой-нибудь бонус сразу после получения буквы. Так у нас всё устроено.
Тилли растерялся. Чего же пожелать? Он уже успел заметить, что ценные вещи здесь не в ходу. Значит, не деньги и не драгоценности. Может, собственный дом? Или способность летать без крыльев, как это делают те причудливые собаки? А может... Тилли собрался с духом и решительно выпалил:
– Придумал! Хочу, чтобы каждый новый день был счастливее предыдущего!
Говорят, что всё хорошее когда-нибудь кончается. Никогда не верила в истинность этого утверждения. Ведь я была создана для того, чтобы всё хорошее продолжалось вечно. Наш несовершенный, но уютный мирок: бескрайние луга на западе, усеянные мириадами ярких цветов; тёплые, убаюкивающие пески южной пустыни с живительным оазисом в центре; речка-змейка, впадающая в страшащее своим безмолвием озеро; сюрприз-холмы, так похожие один на другой – всё это находилось под защитой верховного бога, который воплотил меня из собственных мыслей, чтобы я помогала ему заботиться обо всём этом великолепии. И наше убежище не должно было прекращать своё неспешное существование.
Но жизнь решила иначе. Одним беззаботным счастливым деньком посреди заросшего травой поля возник он. Предвестник. Мужчина средних лет, одетый в деловой костюм, состоящий из светло-серого пиджака, таких же брюк и чёрных остроносых туфель. Взрослые появлялись в нашем убежище и раньше, но все они приходили с самого края, из-за стены тумана, отделяющей это место от враждебного внешнего мира. Этот же каким-то образом материализовался почти в середине. Я сочла это дурной приметой.
Первым, кто встретил Предвестника, был Дишка – один из местных жителей и лучший друг верховного бога. Ты его не знаешь, он жил в этом мире задолго до тебя. Маленький динозаврик о четырёх лапах, длинная шея, бежевая спинка горкой.
– Привет, я Дишка! – поздоровался он с незнакомцем в своей обычной дружелюбной манере. – А ты кто?
Предвестник назвал своё имя, которое почти сразу выветрилось у меня из головы.
– Здорово! Какая у тебя буква? У меня – И.
Гость ответил динозаврику, что у него нет никакой буквы.
– У тебя нет буквы? Ты что, новенький? – удивился Дишка. – Тогда тебе надо к нашему главному. Он даст тебе собственную букву, которой больше ни у кого нет, а ещё исполнит одно твоё желание. Какое желание? Это зависит от того, что ты пожелаешь, – засмеялся динозаврик. – Когда я прибыл в этот мир, то пожелал, чтобы у всех всё было хорошо. Но у всех и так всё было хорошо, поэтому моё желание потеряло смысл, – вновь засмеялся Дишка.
Гость согласился последовать за динозавриком к верховному богу, тем более, как заметил Дишка, до него было рукой подать – просто миновать ближайшую рощицу и сразу выйдешь к башне, где живёт верховный бог.
– Тебе повезло, что ты наткнулся на меня, а не на Остряка, – со знанием дела просвещал Дишка по дороге. – Остряк мог бы и ненароком слопать тебя. Нет, он хороший, просто в своё время натерпелся плохого, и с тех пор никому не доверяет. Особенно тем, у кого ещё нет собственной буквы.
Предвестник спросил что за странная дымка в небе, за которой еле видно солнце.
– А, это? Это наш барьер, наподобие стены тумана. Только стена окружает мир по бокам, а барьер заслоняет небо сверху. Барьер полезный, он защищает нас от врагов. Если бы не барьер, нас бы всех тут не было.
Гость попросил разъяснить о каких врагах толкует Дишка. Динозаврик ответил. Весь оставшийся путь через рощицу спутники проделали молча.
На широкой поляне, у основания гранитной башни, напоминающей фигуру шахматной ладьи, отдыхала небольшая компания. Заметив приближение незнакомца, от компании отделился самый крупный из друзей и резво подбежал к мужчине, преграждая ему путь.
– А ну, стоять! – набычился здоровяк, демонстрируя огромные острые зубы, растянувшиеся в четыре ряда – по два на каждую челюсть. – Куда намылился?
– Остынь, Остряк, он со мной, – попытался возразить Дишка.
Обладатель острых зубов выглядел внушительно. Ростом даже выше Предвестника, тупоконечная морда, вытянутое гладкое тело с двумя руками-плавниками, которые он скрестил на груди – до сих пор вспоминаю удивлённое лицо гостя. Он долго пялился на Остряка, не в состоянии понять как тот стоит на раздвоенном хвосте, и только приглядевшись понял, что зубоскал не стоит, а парит на небольшом возвышении от земли.
– Моя буква З, что значит Зубки, – ухмыльнулся Остряк, разворачивая на голове кепку козырьком назад. – А твоя?
За Предвестника ответил Дишка.
– Ты же сам видишь, он новичок. Своей буквы у него пока нет. Пусть поговорит с богом и получит свою букву.
– Ладно, пусть проходит, – смилостивился зубастик, пропуская Предвестника.
Из башни внезапно выбежало розовое пернатое нечто, беспорядочно размахивая передними конечностями.
– Что, у нас гости? Не начинайте без меня! – заклёкотал баламут, но запутавшись в собственных длинных ногах тут же плюхнулся клювом в траву, демонстрируя здоровенные белые кроссовки с оранжевыми молниями по бокам.
Дишка рассмеялся, глядя на нелепые ужимки своего друга.
– Я Динго, – представился озорник, приглаживая растрепавшиеся перья. – Фламинго Динго. То есть, по имени я, конечно, Динго, но моя видовая принадлежность это фламинго. Не перепутайте с собакой динго!
Разъяснительная речь фламинго позабавила динозаврика.
– Это наш друг Динго. Его буква – Ы.
– Ы, – подтвердил фламинго, машинально пытаясь поджать под себя ногу в массивном кроссовке.
Щуплый мальчик лет десяти и пушистый кот рядом с ним, казалось, не обращали никакого внимания на всё, что происходит вокруг. Мальчонка был одет в многоцветную полосатую футболку с коротким рукавом и джинсовые шорты. Сосредоточенно пыхтя себе под нос, он пытался вырезать из бумаги равностороннюю пятиконечную звезду. На его безуспешные попытки равнодушно глядел развалившийся в траве кот. Одним словом, это были самый обычный человеческий мальчик и самый обычный беспородный кот.
Предвестник поравнялся с парочкой. Вкрадчиво заиграла таинственная рапсодия. Гость представился и попросил в ответ назвать своё имя.
– Зависит от того, кого вы спрашиваете, меня или его, – отозвался кот.
Мальчик соизволил поднять голову. Он искренне улыбнулся, радуясь появлению нового жителя.
– Я Трикс! Трикс Чума! А буква моя Р, что означает Развитие!
Предвестник разъяснил всей компании, что пришёл в этот мир не в качестве жителя. И что никакую букву получать он тоже не собирается. Это рассердило Остряка.
– Я так и знал, что он заодно с врагами!
Дишка поспешил успокоить друга.
– Тебе лучше меня известно, что барьер не пропускает ни врагов, ни их приспешников.
Предвестник между тем продолжал. Не помню его пространную речь дословно, но её содержание сводилось к предложению выйти за пределы нашего привычного мирка и принять врагов в своё сердце. Причём для наименования врагов он использовал настолько омерзительное слово, что у меня глаза на лоб полезли. Короче, самый обычный помешанный на врагах псих.
– Но если мы примем врагов, это убьёт нас, – неуверенно возразил Динго, подгибаясь под тяжестью доводов гостя.
От предложения «выполнить свою биологическую программу» Предвестник перешёл к расхваливанию преимуществ данного выбора. Он выдал много разных перлов, например, «станете настоящими мужчинами» или «заведёте большую семью». Как будто на тот момент они были ненастоящими и жили не в кругу большой семьи. Но венцом его буйнопомешанности стала фраза «высшее предназначение человека это зачать». Остолбенели все. Даже у Остряка челюсть отвисла. А Трикс насупился, неотрывно глядя на гостя взглядом, полным ненависти. Мой бедный мальчик. Сколько ещё они будут мучить тебя, сколько ещё терзать твою душу, мечтая ослабить и кинуть на поругание врагам? Жаль меня в тот момент не было рядом. Уж я бы показала этому Предвестнику его «высшее предназначение»! Но верховный бог молчал, не торопясь призывать нас, а значит мне оставалось лишь наблюдать со стороны. Тихая рапсодия сменилась на грустную фортепианную сонату.
– Сожрать гада! – незамедлительно вынес вердикт Остряк.
– Насилие – не выход, – возразил Дишка. – Лучше попробовать решить дело миром, подружиться и переубедить его.
– А может, давайте убежим? – сморозил глупость Динго, но на его слова никто не обратил внимания.
Предвестник высказал согласие с тем, что на обдумывание решения нужно время. Каков наглец, а? Я даже на секунду подумала, что он глумится, но тон этого дьявола был совершенно серьёзен. Напоследок он добавил, что сыграет со всеми нами в игру. Что каждый час будет «убирать по кусочку», а спустя тридцать шесть часов вернётся, чтобы забрать нас «из этого притона в нормальный мир». Только после этого гость ушёл.
Очень скоро стал понятен смысл слов Предвестника. Всего через десять минут в небе над головами друзей возникла огромная чёрная дыра в виде квадрата – как будто кто-то вырезал кусок пирога прямо из его середины. Только дыра была не в пироге, а в небе, открывая в барьере сквозную брешь.
Компания вмиг переполошилась и загалдела – видано ли, такой простор для вражеского вторжения! Верховный бог незамедлительно призвал духов-хранителей – наконец-то! С неба разноцветными мотыльками спланировали золотистая Фаня, светло-голубая Виля, и я.
Дорогуш, мы все в ответе
За барьер на этом свете!
– Почините, – кратко поручил бог.
– Не грусти, дружок! – задорно улыбнулась Фаня, паря над землёй и делая кульбиты прямо в воздухе. – Мы быстро её залатаем!
Вперёд выскочил Остряк.
– Надо найти этого негодяя и прижать его к стенке, чтобы было неповадно дырки в небе делать!
– Не надо, – мотнул головой Трикс. – Потом с ним разберёмся. Сейчас главное заделать барьер. А чтобы выяснить кто этот человек и как он сумел проникнуть внутрь, сходим к провидице Исти́не.
Компания дружно закивала, решение Трикса показалось всем наиболее разумным.
– На собаках мы быстро доберёмся до Истины, – враскоряку заковылял ко мне Динго. – Чур, я на Альве! Она тоже розовая.
– Фаня, Виля и Альва полетят чинить барьер, не забыл?
Ха! Да я бы и так не пустила этого неказистого фламинго себе на спину.
– До Истины путь неблизкий, – заметил Дишка.
Внезапно окрестности огласил протяжный и невероятно противный визг. Казалось, кричало не животное или человек, а некое чудище, взглянувшее в зеркало и испугавшееся собственного уродства. Собственно, так оно и было. Подняв головы и взглянув на дыру, друзья увидели в ней вражий глаз, бесстыже шарящий по поверхности нашей спокойной поляны. К визгу добавились протестующие аккорды бас-гитары.
– Не смотрите! – крикнул Трикс, отвернув голову, но остальные знали это и так.
Чем больше смотришь на врага, тем больше уродства проникает в твою душу. Так уж устроена эта реальность. И в итоге самому можно превратиться в искалеченного монстра.
– Уже кончилось? – Динго нерешительно отстранил пернатую ладонь от лица, разлепливая зажмуренные глаза.
– Нужно поспешить, – подал голос Трикс. – Пойдём я, Дишка, Динго и Остряк. Серенада останется здесь. Жужу́й, сторожи башню на случай, если Предвестник вернётся, – обратился мальчик к коту.
– Никогда не любил дальние путешествия, – зевнул кот.
Не буду утомлять тебя долгой историей их пятнадцатикилометрового перехода, который, к слову, мог бы завершиться быстрее, если бы Динго не носил такую массивную обувь. Упомяну только, что очень скоро в небе появился ещё один пустой квадрат, вплотную примыкающий к предыдущему. Вместе они образовали уже прямоугольную дыру, отъедая изрядный кусок барьера. Спустя ещё час появился и третий, сбоку от второго, а затем четвёртый, но в противоположной части неба.
– Такими темпами к вечеру небо превратится в решето, – фыркнул Остряк.
Сквозь образовавшееся отверстие зашелудил исполинский палец врага. Ребята содрогнулись от отвращения, стараясь не смотреть на отёчную припухлую конечность. Потоки скверны хлынули через брешь, заливая первозданные заросли, что раскинулись снизу. Деревья поникли, склонившись долу, зелёные сосновые иголки покрылись ржавчиной и мгновенно иссохлись. Отравленная всепроникающим смрадом, глухая чащоба прекратила своё существование.
– Народ? – робко пискнул Динго. – Кажется, у нас образовалась дополнительная дыра. Только в земле.
Фламинго был прав. Скверна, пролившаяся через дыру, насквозь выжгла лес вместе с почвой, будто едкая кислота. Теперь на месте некогда пышущей жизнью чащобы зияла бездна чёрной пустоты.
Дишка понурил голову.
– Как думаете, местным удалось уцелеть? – спросил он, но друзья молчали, не осмеливаясь произнести ответ вслух.
Словно празднуя собственный триумф, из ниоткуда возник Предвестник. Спокойным тоном, будто ничего не случилось, он спросил ребят, подумали ли они над его предложением. Детишки, разумеется, потребовали у гостя прекратить это безобразие и проваливать куда подальше. На что Предвестник просто щёлкнул пальцем, вырезав на небосводе ещё один квадрат. Лучше бы он этого не делал. Остряк так разозлился, что тотчас набросился на гостя и ни слова не говоря сжевал его целиком! Дишка едва успел отвернуться, чтобы не видеть жестокой расправы.
Оправившись от шока, ребята обеспокоенно переглянулись, но ни у кого из них не повернулся язык упрекнуть Остряка.
– Уничтожение Предвестника никак не решает проблему дыр, – Трикс как всегда был прав в своих выводах. – Продолжим путь к Истине.
Безмолвное озеро, где жила Истина, располагалось посреди зарослей камыша. Когда компания достигла его, на водоём уже опустилась ночь.
– Э, ребят? – неуверенно промямлил Динго. – Мои глаза меня обманывают или в небе действительно появилась ещё дыра?
Дишка сощурился, вглядываясь в темноту.
– Но Предвестника больше нет. Кто же тогда делает дыры?
– Жутковато, – поёжился Трикс, перебирая в кулаке нижний краешек шорт и таращась в иссиня-чёрную гладь.
Остряк вышел вперёд, оттесняя мальчика плавником.
– Спокуха, морские обитатели сейчас всё устроят.
И с этими словами нырнул прямо в пучину, резво заработав раздвоенным хвостом.
Через полминуты поверхность озера забурлила, вспениваясь и образуя собой небольшую горку. Над поверхностью воды появилась сначала вытянутая оранжевая голова, а потом стройное змееобразное тело, закрученное спиралью на нижнем конце. Показавшись целиком, создание остановилось и зависло в воздухе. Чуть погодя из воды вылез Остряк.
– Эта Истина, кто она? – Динго вопросительно склонил клювастую голову набок. – Морской конёк?
– Нет, акула, как и я, – съехидничал Остряк.
– Мир вам, непоседы, – низким женским голосом изрекло существо. – Я ждала вашего прибытия. И вопросы, которые вы собираетесь задать, тоже хорошо мне известны. Поступь гостя, суетливая и враждебная, сразу внесла смуту в размеренную беспечную жизнь этого мира. Я сразу поняла, что пришелец явился к нам с недобрыми намерениями.
Трикс объяснил друзьям, что Истина способна улавливать малейшие вибрации за десятки километров. С помощью этой способности она и узнала о прибытии незваного гостя.
– Ну, на этот счёт можете не беспокоиться, – Остряк довольно похлопал себя плавником по животу. – Предвестник давно уже превратился в рыбное филе.
Изумрудные зрачки провидицы засверкали.
– Пришелец бессмертен, живёт в подсознанье! Убьёшь его раз, и моргнуть не успеешь – возникнет он вновь!
– Простите, что? – нахохлился Динго.
В общем, не буду говорить загадками, как эта Истина. На самом деле Предвестник был воплощением коллективного бессознательного, что дремлет внутри разума каждого человека. Его бесполезно было убивать физически, он бы всё равно возвращался снова и снова.
– Но зачем он пришёл? Что ему нужно? – воскликнул Трикс.
– Сердце этого мира. Только разрушив его он сможет сломить сопротивление бога. И присоединить его личность к себе.
– Но ведь это убьёт и бога, и нас! – оскалился Остряк, сжимая плавник в кулак. – Неужели Предвестник этого не понимает?
– Любой ценой отдать этот мир на растерзание врагам – такова его главная директива, не подвергаемая сомнению. Для него это всё равно, что дышать.
– Ладно, ещё вопрос, – нетерпеливо затараторил Трикс. – Как нам остановить разрушение барьера?
– Избавиться от Предвестника.
– Но вы сами сказали, что его невозможно убить!
– Способ есть, – проскрипела она, медленно погружаясь обратно в воду. – Чтобы покончить с Предвестником, нужно убить того, из чьего разума он происходит. Нужно убить бога этого мира.
Компания примолкла, глядя как голова Истины скрывается в тёмной глубине озера.
– Нужно убить тебя, Трикс Чума.
Никто из друзей не находил что сказать. Никто из них не хотел убивать бога. Никто не хотел убивать своего друга. Наконец, нарушил молчание сам Трикс.
– Фаня! Виля! Альва!
Мы тотчас появились пред глазами нашего создателя, виновато тыкаясь продолговатыми мордочками в его ладонь.
– Ох, дорогуш, прости, но там столько скверны, что мы и подобраться к барьеру не смогли, – заискивающе извинилась Виля.
– Ничего, – Трикс принялся утешающе поглаживать нас по головам, хоть и сам был расстроен. – Я понимаю. Я бы и сам не смог.
– Нужно защитить сердце мира! – решительно выпятил грудь Дишка.
– Конечно нужно! – тут же согласился Динго, но тут же непонимающе уставился на динозаврика. – А что это?
Снова заговорил Трикс.
– Фаня, Виля, Альва, можете сменить ночь на день?
– Для тебя – что угодно, дорогуш.
Непроглядные сумерки незамедлительно сменились обнадёживающим рассветом. Друзьям тут же бросились в глаза ещё несколько новых дыр, а также очередная порция провалов в земле, которые успела проделать скверна. Были уничтожены цветочные луга и песчаная пустыня.
– Я придумал план! – уверенно заявил Трикс.
Согласно его плану, мы должны были эвакуировать всех жителей к сердцу мира, после чего поднять его над землёй, в воздух, чтобы уберечь от наступления скверны. Организацию этого мероприятия поручили духам-хранителям, то есть нам, ведь мы могли перемещаться в любую точку мира почти мгновенно. Дишка, Остряк и Динго должны были сразу бежать к сердцу мира, тогда как Трикс изъявил желание сделать крюк до башни и лично забрать Жужуя. После чего они вместе с Серенадой планировали присоединиться к остальным у сердца.
– Но что же это всё-таки, ваше сердце? – переспросил Динго.
– Дерево – Ива, – объяснил Дишка. – Именно с неё начинал создаваться этот мир.
– Эй? – окликнул друзей Остряк, не отрывая глаз от неба. – Эй! Я не силён в геометрии, но, по-моему, узор этих дырок напоминает...
И тут показался этот гад Предвестник! Представляешь? Его, конечно, сжевали, но он, на минуточку, был бессмертен, поэтому мог позволить себе столь бесцеремонные выходки. И он сказал, что это морской бой. Детская игра, в смысле. Негодяй разделил небосвод на тридцать шесть клеточек и каждый час проделывал дырку в произвольной клеточке. И плевать, что это влекло за собой множество жертв. Для него страдания местных жителей были обычным развлечением!
Ух, как же я разозлилась! Приблизившись почти вплотную, я высказала ему всё. И про то, что он достал донимать бедного мальчика, которому даже в собственном мирке нет покоя. И про украденное детство. И про пакостных врагов, которые настолько тошнотворны, что от них всё живое вянет. И даже про некрасивые слова, которыми он вслух именует врагов – тоже сказала.
Предвестник выслушал мою тираду с каменным лицом. А потом начал затирать Триксу об их единстве. Мол, один без другого существовать не может. «Лучше принять сейчас и с лёгкой душой жить дальше» – пытался поколебить моего мальчика такими фразочками. Вот только Трикс тоже был не дурак. Он прекрасно понимал, что его «жить дальше» на самом деле означало «умереть». А умирать Трикс не хотел, ведь нежные бутоны его жизни ещё только начали распускаться.
– Ты – не я! – отрезал мальчик, отвергая предложение гостя. – Я – хороший человек! А ты...
– Даже не человек, – шёпотом закончил за друга Дишка.
Остряк оскалил все четыре ряда зубов.
– Да сожрать его, и дело с концом!
– Не надо, – устало сказал Трикс, потирая веки. – Он только этого и хочет. Отвлечь нас, чтобы скверна достигла до сердца мира, пока мы тут время теряем. Пойдёмте. А духи пусть соберут жителей.
Мы тотчас разлетелись в разные стороны тремя разноцветными кометами. Предвестник исчез. А компания направилась в обратный путь. К тому времени дырки уже изъязвили половину барьера.
– Здесь мы разойдёмся, – сообщил Трикс на развилке. – Бегите прямо к Иве. А я до башни, и к вам. Дишка, ты за главного.
– Я пойду с тобой!
– Нет, пригляди за Динго и Остряком. Доведи их до места в целости и сохранности.
– Я тоже могу быть главным! – возмущённо захлопал крыльями Динго, но остальные не обратили внимания на его ребячество.
– Не бойся, – растопырил лапы Дишка, вставая в величавую позу. – Я не подведу!
– Конечно не подведёшь, – Трикс заключил своего друга в объятия, прижимая к полосатой футболке его длинную шею. – Ведь твоя буква И, что означает Идеал.
От внезапного напора Дишка захихикал, в шутку пытаясь высвободиться.
– Ну хватит, – щёчки динозаврика покраснели от смущения.
И Трикс продолжил свой путь в одиночку. Тут и там с неба густой кашей падали комки скверны, выжигая в ноль всё, что было под ними. Промедление грозило катастрофой.
Пройдя сквозь хлипкие заросли рощицы, Трикс внезапно оторопел, растерянно бухаясь на колени. На месте башни до самого горизонта простиралась бездушная чёрная пустота.
– Жужуй! – закричал мальчик прямо в зияющую в земле дыру.
Пустота не ответила, но по её молчанию Трикс понял какая участь постигла его пушистого друга.
– Жужуй... – мальчик закрыл лицо руками.
Рядом взяла жалобную ноту скрипка. Увидев в каком состоянии находится мой любимый создатель, я тут же спланировала к нему, желая оказать поддержку, в которой он так сильно нуждался.
– Почему ты здесь? – голос мальчика дрожал так сильно, что казалось гнев распирает его изнутри. – Я же велел собрать жителей!
– Я просто хотела... – попыталась объяснить я, но Трикс перебил меня.
– Так иди и собирай! – внезапно зарыдал Трикс и с трудом выдавил из себя сквозь слёзы: – Останься...
Сейчас передо мной стоял не всемогущий бог и творец, а самый обычный мальчик, впервые столкнувшийся с горечью потери. Я подошла к нему вплотную. Тоненькие ребячьи руки обняли гладкошерстное собачье тельце. Слёзы стекали по моим ногам прямо на землю, придавая воздуху солоноватый привкус.
– Я никогда тебя не покину, – бесполезно было зализывать свежую рану, но я хотя бы попыталась это сделать.
– Знаю, – всхлипнул мальчик. – Ведь ты – часть меня.
Так мы и сидели: измождённый ребёнок-владыка и его верная подопечная, царство которых разваливалось прямо у них на глазах.
– Бедный Жужуй, – произнёс Трикс, немного успокоившись и смахнув с лица оставшиеся капли влаги.
– Дорогуш, мне жаль. У нас не получилось облететь все закоулки нашего мира. Некоторые из них отрезаны скверной. Туда нам ходу нет.
Трикс встал с колен.
– Возьми с собой Серенаду и летите к Иве.
– Дорогуш, а как же ты?
– Сейчас важнее спасти жителей. Продолжайте их созывать. Когда скверна подойдёт совсем близко, поднимите Иву в воздух.
Приготовившись взлететь, я внезапно застыла на полпути.
– Что ещё?
– Я просто хотела сказать... Моим единственным желанием всегда было, чтобы ты был счастлив.
Как назло, мой облёт закончился полной неудачей. Жители, которых я предупредила об опасности, в попытке спастись либо натыкались на провал и не могли пройти дальше, либо оказывались поглощены вездесущей скверной. И поглощение это заканчивалось для них фатально.
Фаня с Вилей тоже не преуспели. Лишь Трикс, вернув себе былую решимость, упорно шёл к цели, твёрдо вознамерившись укрыться у сердца мира вместе со своими друзьями. Но его чаяниям не суждено было сбыться. У обочины дороги, распластавшись тряпичными куклами, лежали Дишка, Остряк и Динго. Позади них чернел изъеденный скверной провал. Мальчик тут же подбежал к друзьям, но едва протянув руки отпрянул, чтобы не обжечься.
На динозаврика было страшно смотреть. Шея Дишки согнулась под прямым углом, а язык распух и вывалился из пасти. Лапы не слушались его, и теперь он по-тюленьи перебирал ими по земле, бессмысленно раскидывая вокруг себя придорожную пыль.
– Кто это тебя так? – глаза Трикса вновь наполнились слезами.
– Чёртов провал, – подал голос Остряк, жадно глотая воздух. Он трепыхался на траве словно рыба, выброшенная на берег. Зубы здоровяка повыпадали, обнажив выпуклые кровоточащие дёсны. – Мы пытались... но не смогли. Квадрат... открылся... прямо над нами.
– Нас задело скверной, – обречённо промычал Динго.
Трикс даже не сразу узнал в своём друге птицу, поначалу приняв его за истрёпанную выброшенную за ненадобностью шкуру. Ноги и крылья фламинго были подломлены, а сам он лежал без движения, шевеля лишь клювом.
– Но как же так... – вконец растерялся сбитый с толку Трикс. – Ведь до Ивы было так близко! Что же теперь делать? Как мне помочь вам?
– Нам уже... ничем не поможешь, – закашлялся Остряк.
– Спасай себя, – еле вымолвил Динго из последних сил.
– Мы осквернены, – Дишка отстранённо смотрел прямо перед собой, будто не замечая мальчика. – Враги добрались до нас. От скверны нет лекарства.
Финальным аккордом этого заунывного хорала стал огромный пласт земли, отрывающийся от поверхности где-то вдалеке, и медленно взмывающий в воздух невесомым облачком.
– Они всё-таки подняли Иву. Но почему не дождались нас? – недоумевал мальчик, и жестокая догадка обожгла его душу. Его бросили, оставили на произвол судьбы одного!
Мой бедный мальчик, мой несчастный ребёнок, страдания которого всё никак не закончатся. На тот момент он не знал, что дыры в небе изрешетили все квадраты вокруг сердца мира, и только лишь чудом небольшой кусок барьера сохранился прямо над нами. Запертые на тесном участке земли, мы беспорядочно заметались, запорхали, пытаясь покинуть вынужденную клетку, но скверна, окружавшая нас со всех сторон, не давала нам этого сделать! Как же мы хотели помочь нашему мальчику, как хотели быть рядом с ним!
– Фаня! Виля! Альва! – безуспешно звал Трикс, но никто не отвечал на его призывы о помощи.
Представляю что он тогда думал. Что его ближайшие соратники, осколки его души, предали, покинули его, оставив встречать свой конец в одиночестве. Порой судьба бывает слишком жестока даже к самым достойным из нас...
К тому времени большая часть барьера исчезла. Проход в небе расширился настолько, что врагам не составило труда пройти сквозь него на нашу сторону. Один за другим на свободные участки земли с неба шлёпнулись три бесформенных куля. Пришельцы были невероятно уродливы. Огромные головы, непропорциональные слаборазвитым телам; лысины, едва прикрываемые редкими клочками волос; одутловатые конечности; чудовищно искривлённые ноги – ну, ты и так в курсе как они выглядят. А запах! Знал бы ты насколько сильно они воняют, не приблизился бы к ним и на километр. И вот, эти безобразные уродцы приземлились прямо в наш прекрасный мир, созданный Триксом максимально гармонично!
Разумеется, всё живое тут же завяло и съёжилось, потому что враги начали эту гармонию нарушать. Тут и там раздавались вопли – это местные доживали свои последние минуты, не в силах ничего противопоставить уродцам. Трикс беспомощно лежал подле умирающих друзей. Он был совершенно сломлен. За его спиной послышался знакомый стук остроносых туфель. Подойдя вплотную к мальчику, Предвестник завёл свою старую шарманку. Говорил, что пора принять реальный мир таким, какой он есть, и прочую ерунду. Заверял Трикса, что это последний шанс.
И тогда... тогда... мой любимый мальчик... Ох, как же тяжело вспоминать эту часть. Он сделал последний подарок себе и этому миру, разделив собственную душу на три части и раздав эти три искорки погибающим друзьям. Его буква была Р, что означало Развитие, но он пожертвовал жизнью, чтобы передать способность развиваться дальше своим ближайшим товарищам.
Жертва, которая добровольно приносится, когда потеряна последняя надежда – самая великая жертва.
Плата за прощальный дар оказалась слишком высока. Стукнувшись оземь, измученное тело мальчика повалилось прямо на грунтовую дорогу. Трикс Чума был мёртв. Гримаса Предвестника в первый и последний раз яростно исказилась, принимая преувеличенно нечеловеческие черты.
– Непозволительно! – потеряв над собой контроль, зарычал он перед тем, как раствориться в воздухе навсегда.
Часть коллективного бессознательного, существующая внутри разума Трикса, умерла вместе с ним. Дыры в небе перестали появляться, но было уже слишком поздно – почти весь мир опустошила скверна, а на его оставшихся участках вовсю разгуливали бездушные жестокие уродцы.
Дотлевающие искры Трикса преобразили друзей, воспламеняя в них остаточные проблески жизни. Это были уже не те Остряк, Дишка и Динго, которых мы знали. Боль, которую испытывал Трикс, переживая за свой погибающий мир, сильно изменила их. Помнишь я упоминала, что под влиянием врагов можно превратиться в покалеченного монстра? Похоже, врагам всё же удалось оказать толику своего влияния на некогда добрых и милых ребят, пусть даже и косвенно.
Первый, Остряк, сильно укрупнился. Его кожа приобрела металлический оттенок, а жилы вздулись сквозь мускулы, наливаясь машинным маслом. Два ряда острых стальных зубов беспрерывно циркулировали в разные стороны, создавая подобие пилы, готовой измельчить всё, что попадётся в её капкан. Конечности стали шарнирными, а спинной плавник изогнулся в цепкий крюк. Прилепленная к лицу улыбка не меняла своего застывшего выражения, будучи творением техники, а не сочетанием мышц мимической мускулатуры. Перед нами стоял уже не Остряк, а его преемник – беспощадный Дакува́ка Ири́диум.
Фламинго тоже перевоплотился. Ноги некогда худенькой пташки погрубели, раздулись. Прежде розовые перья утратили всю свою яркость, превратившись в выцветшие серые лезвия. Длинная шея флагштоком поднималась над туловищем на много метров вверх, удерживая корявую голову с серповидным клювом. Асинхнронно вращая зрачками, окрестности обозревал Императорский Эпио́рнис.
И наконец, динозаврик, под влиянием искры ставший колоссальным графеновым конструктом, и отрастивший себе две дополнительные ноги. Внешняя оболочка гиганта представляла собой испещрённую ячеистой текстурой броню. Раскачиваясь под собственным весом, титан пытался удержать в равновесии вытянутую строго вертикально шею, оканчивающуюся скруглённым наконечником вместо головы. Так выглядел Незыблемый Стержень.
Лишённые разума и всяких чувств, хладнокровные автоматоны были подчинены единственной цели – уничтожить всех врагов. Не сговариваясь и не обращая друг на друга никакого внимания, создания разделились, проследовав каждый своей дорогой. Охота началась.
Первый из уродцев бесчинствовал посреди сюрприз-холмов. Дакувака Иридиум нашёл его по раздражающим визгам, эхом отдававшимся между пригорков каменистого кряжа. Уродец попытался убежать, но холмы оказались извилистые и труднопроходимые, а многотонная махина не утруждала себя излишними поворотами, просто сшибая насыпи собственным телом. Дакувака Иридиум набросился на существо, неистово кромсая его крутящимися зубами-пилами. Уродец завизжал ещё громче, разбрызгивая вокруг себя потоки красной жидкости. Возможно, он и мог бы что-нибудь сказать, но, как ты и сам знаешь, уродцы неспособны не то что говорить, а даже произносить отдельные буквы, ограничиваясь лишь бессмысленными нечленораздельными выкриками.
К сожалению, прямой контакт с выделениями врага губителен для любого существа, и Дакувака Иридиум не стал исключением из этого правила. Его металлическое тело очень быстро развалилось на отдельные кусочки. Голова с неизменной механической улыбкой гулко упала рядом с телом. Несмотря на то, что у автоматона не было души, я всё же смогла прочесть мысли того, кто когда-то теплился под непробиваемой оболочкой – во многом благодаря присутствию угасающей искры Трикса.
Разломавшись на части, бывшие фрагменты тела Дакуваки Иридиума начали крошиться в серебристую стружку. Ещё один житель этого мира замолк навсегда.
Императорский Эпиорнис быстро заприметил свою цель благодаря вытянутой мачтообразной шее. Враг пытался скрыться среди высоких елей, но глаза-детекторы не упускали уродца из виду. От прикосновений врага стволы рассыпались в опилки, не позволяя пришельцу найти себе убежище. Уродец собственными действиями расчистил себе могилу.
Прижав врага к земле мозолистой ногой, Императорский Эпиорнис начал раз за разом опускать на его голову клюв-топор. Пернатая шея мелькала маятником, повторяя одно и то же движение. Пробитый лоб уродца окрасился багрянцем. Но силы покидали Императорского Эпиорниса, потому что выделения врага быстро отравляли его. Заглянув в его сердце, я прочла что он думает.
– Всю жизнь меня шпыняли окружающие, выклёвывая мозг сравнениями с уродцами. Сравнения эти были не в мою пользу. Меня всегда упрекали за слабохарактерность, и за это же часто и били. Для друзей я был глупым недотёпой, над которым удобно исподтишка издеваться. Но я не дурак. Я всё понимаю. Лишь в этом мире я обрёл возможность быть собой, без боязни, что меня осудят. И я от всей души благодарен вам за это, ребята. Спасибо, что согласились дружить с глупым недотёпой. Спасибо, что приняли меня как есть...
В последний раз опустившись на расквашенный лоб уродца, клюв Императорского Эпиорниса остановился.
– Ы, – произнёс он перед тем, как рухнуть на кроны деревьев смятой плюшевой игрушкой.
Озорной ветер разнёс по закоулкам разлетевшиеся перья. Ещё один житель этого мира замолк навсегда.
Оставался лишь один индивид, в чьей груди теплилась последняя искорка Трикса, и именно на него были устремлены наши трепетные взоры.
Незыблемый Стержень медленно шагал по пескам пустыни, напоминая причудливый сухопутный корабль. Его лапы увязали в сыпучем песке, но он упорно шёл дальше, продвигаясь прямо к оставшемуся уродцу. Догнав врага, Незыблемый Стержень принялся топтать его всеми шестью слоновьими лапами. Но он не раздавил его черепушку сразу, предпочтя сперва оттоптаться на руках и ногах. Собственными страданиями враг расплачивался за причинённое зло.
Увы, но внутренности врага опалили ступни великана. Растекаясь потоками разноцветной краски, Незыблемый Стержень начал таять. Мне же удалось прочесть в его сердце:
– Наверное, я самый везучий из всех здешних жителей. Судьба пощадила меня, сохраняя вдалеке от врагов. Так что я не запятнал себя нахождением рядом с ними. Я всегда пытался быть образцовым ребёнком. Потому что очень хотел себе лучшего друга. Оказавшись в этом мире, мне выпала честь стать твоим избранником, и я осуществил свою мечту. До сих пор не верится. Бог, который смог сотворить целый мир, свободный от врагов, самолично восхищался мной. Я... правда был твоим идеалом?
Незыблемый Стержень расплылся в вязкую кляксу водянистой акварели. Лужу тут же впитал в себя голодный песок.
– Какое счастье...
Ещё один житель этого мира замолк навсегда.
С врагами и Предвестником было покончено. Морской бой завершился, но радости от этого я не испытывала, потому что скверна поглотила практически всё сущее. Со всех сторон нас окружала пугающая чёрная пустота. Я оценила ущерб. Парящее в воздухе сердце мира, где находились мы сами, не затронуло. Неподалёку от него доживал свои последние моменты лоскут земли, на котором покоилось бездыханное тело Трикса. Вдалеке, практически по самым краям мира, проглядывались ещё три уцелевших квадрата. Я подметила, что одним из них была запруда Истины.
– Интересно, кто-нибудь кроме нас спасся? – промелькнуло в моей голове.
Через несколько минут участок дороги окончательно рассыпался, оставляя тело Трикса без опоры и отправляя его на съедение ненасытной пустоте.
– О, нет! – взвизгнула Виля.
– Только не это! – я впервые видела Фаню без улыбки на лице.
– Мой мальчик! – это закричала уже я, в панике схватившись передними лапами за голову.
Так мы и замерли, не в силах пошевелиться. Иву окутал леденящий душу амбиент. Этому миру больше не угрожали враги, но мира как такового уже не осталось. Бог канул в небытие. Барьер был уничтожен. Жители? Я не видела ни одного. Мир превратился в застывшую реальность, холодную и недвижимую, как глыба айсберга.
Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем на одном из свободных участков земли не появился новый гость. Мы оттаяли, немедленно подлетев к визитёру, чтобы посмотреть кто к нам пожаловал. Это был юноша, одетый в зелёную футболку и потёртые джинсы. Половину его лица закрывала чёлка, которую он постоянно смахивал набок, но эти черты лица невозможно было не узнать!
Как, во имя тьмы и света?
Милый мальчик, ты ли это?
– Детство кончилось, – изрекла вторая инкарнация бога и одним взмахом руки восстановила источенные скверной биомы. Кипящие жизнью безбрежные луга с калейдоскопами разнообразных цветов; неторопливые мелководные речки, в которых так и тянуло искупаться; извилистые песочные дюны на юге; дождливый вечноосенний лес – всё вернулось на круги своя, будто не пропадало вовсе. Вселяющий ужас морок пустоты исчез, застроенный громоздким каркасом бытия.
– Почините, – юноша кивнул вверх, на барьер.
Это был наш любимый Трикс, но повзрослевший и изменившийся. К счастью, его противление врагам никуда не исчезло, поэтому я оставалась спокойна за дальнейшие действия нового творца. Только с жителями была проблема – почти все они погибли, а новые не спешили появляться. На тот момент меня пугало разве что повторение предыдущего сценария. Пугало, что Предвестник вернётся и мы вновь испытаем кошмар, от которого уже не сможем оправиться. Но со временем я убедилась, что этот парень сгинул навсегда. Барьер мы починили. И продолжили жить дальше, надёжно защищённые от оставшихся снаружи врагов.
Но рано или поздно всё хорошее когда-нибудь кончается (хоть я и не верю в истинность этого утверждения). Спустя много времени Второй Бог по собственной воле покинул наш мир, уступая место следующей инкарнации. Дальнейшее тебе известно. Над нами воцарился текущий, Третий Бог, который принялся улучшать это место и населил его множеством жителей – намного большим, чем во времена Трикса. А ещё чуть погодя пришёл и ты.
На этом всё. Я удовлетворила твоё любопытство, рассказав историю нашего мира от самого начала до настоящего момента. Ты узнал о своём предшественнике Дишке. Да, у вас совершенно разные слова – у него был Идеал, у тебя сейчас Интеллект – но всё же вас объединяет одна и та же заглавная буква. Поэтому можно сказать, что вы похожи. Нет, не внешне, а крепостью духа, которая составляет основу буквы и суть вашего характера. Мне ли не знать, ведь это я заведую всеми буквами в этом мире.
Лишь один вопрос не перестаёт подогревать мой интерес. Способны ли те, кто живёт извне, в мире врагов, осознать, что враги являются их врагами? Мы-то с тобой это прекрасно понимаем. Но что насчёт тех людей? Дойдут ли они когда-нибудь до подобного вывода? Когда они хотя бы допустят мысль, что эти создания, оказывается, могут быть их обидчиками, а вовсе не ближайшими друзьями и благодетелями?
Как-как ты сказал? Когда слова изменят свой смысл? А что, неплохой афоризм! Правда. Надо будет взять его на вооружение и использовать эту фразу в будущем. Ты её сам только что придумал или прочитал где?
Рустам Кицунов, сентябрь 2024 - декабрь 2025
Трикс - 10
Дишка - 11
Динго - 12
Тилли - 12
Остряк - 13
Рамонак - 15
Тильда - 17
Цельсий - 18
Донзо - 18
Фефа - 19
Аканэ - 21
Гортензия и Гораций - 24
Лололина - 26
Цивокун - 28
Наобако - 31
Миротворец - 36
Истина - 48
Ровер - 51
Зарафор - неизвестно, молод
Жужуй - неизвестно, взрослый
Мишель - неизвестно, взрослая
Серенада - вневозрастная (по сути невероятно старая, но не стареет в общепринятом понимании этого слова)
Фаня, Виля, Альва - вневозрастные
Будешь наращивать честность с собой и наблюдательность к себе - будешь и писать лучше.
Мои вопросы с конкурса более-менее отвечены. Это действительно оказался текст не про слияния, а про поддержание внутренней утопии...штош
Алсо, способы преобразования скверны во внутреннем мире всё же есть